С этой точки зрения многое объяснимо. Слежка. Гордому надо было убедиться, что я не веду антиобщественный образ жизни и что я достоин быть рядом с Эльзой хотя бы в качестве командира. А что насчет самой Эльзы? Немалые средства, с которыми она прибыла в Дракенфорт. Внешние данные. Замашки. Нарочитая недоговоренность. Поведение Старого Ворчуна, его оговорка о «дядюшке». Огр не может дрогнуть перед женщиной, тем более, человеческой. А тут вдруг такая покладистость.

Ясно одно — Джуля водят за нос с самого начала. За спиной у Эльзы что-то скрывается.

Но при этом совершенно непонятно, почему она вдруг влюбилась в меня. Да еще согласилась выйти замуж. Расчет? Глупость. Я не богатей. Я обыкновенный летчик. Как может такая женщина полюбить вашего покорного слугу, которого знала меньше суток? Никогда не верил в любовь с первого взгляда, пока мне никто не представил доказательств ее существования.

Кто-то всю эту кашу заварил, а расхлебывать ее, судя по всем, придется мне.

Я попробовал связаться с Эльзой через кристалл. Ничего не вышло. Она не хотела со мной разговаривать. Тогда я вышел в эфир. На той частоте, на которой мы общались с «Кондором-160», было тихо.

— Говорит ясень-один, вызываю ясень-два. — Попробуем радио. — Вызываю ясень-два. Прием!

Ночь накрыла море огромным черным покрывалом. Лишь у самого горизонта осталась узкая полоска полумрака, скоро она исчезнет, чтобы дать тьме развернуться вовсю.

— Ясень-два слушает, — отозвалась Эльза. Усталый недовольный голос.

— Поговорим? Все равно нечего делать.

— Нас услышат на «Кондоре», — ответила блондинка.

— Тогда используй кристалл…

В ответ продолжительное молчание.

— Хорошо, если ты так хочешь.

Чик. Отключение радиосвязи. Кристалл замерцал, и в нем появилось лицо Эльзы. Она сняла шлемофон. Была видна короткая прическа.

— Что ты хотел? — спросила она.

— Правды. О том, что происходит.

— Я ничего про этот груз не знаю, — удивилась Эльза.

— Я не о грузе. О тебе. Может, хватит ходить вокруг да около?

— Ничего не понимаю…

Знает ли она о том, что некто под псевдонимом Гордый нанял меня охранять ее? Да еще всучил приличную сумму в новеньких золотых гульденах. Что за игра здесь ведется?

Деньги все еще лежали в сумке, там же, куда я отправил коробку. Не думаю, что воспользуюсь этой суммой. Чего доброго Гордый решит, что я ему буду должен.

— Я тоже понимаю очень мало. Вопросы, которые я тебе задал, остаются в силе. Хотелось бы знать, кто ты и откуда.

— Зачем?

— Вот, опять!

— Зачем?

— Если учитывать, что формально ты моя жена, то не мешало бы нам сблизиться. Так?

Я ждал реакции. Что она сделала с брачным сертификатом? Аннулировала? Но разве это происходит не с согласия сторон, как при заключении брака? Эльза была в некотором замешательстве. Несильный кристалл магической связи все-таки передавал ее мимику.

— Может быть, не будем сейчас? — спросила она.

Ага, выходит, мы все еще… Гм… Хорошо. Почему? Да хорошо, хорошо, хорошо…

Я стер с физиономии улыбку. Пусть видит мою решительность.

— А когда?

— Выберем время и место, — сказала Эльза. — Сядем в Онороке и тогда поговорим. Обо всем, если тебе так не терпится. Расскажу все — ты ведь командир.

— Но говорю я сейчас с тобой как с…

— С женой? — Эльза покривилась.

— Ладно, я признаю, что не совсем соображал утром. Но меня можно понять. Все слишком быстро.

— И ты жалеешь, что во все это ввязался?

— Нет. Нет, конечно. Однако отношения должны быть более упорядоченными.

— Твоя девица, вероятно, так не считает, — сказала Эльза, обдувая меня арктическими ветрами.

— Оставь Снифити, — отозвался я. На эту тему мне было нелегко говорить. — Между нами больше ничего нет. Почти два года она изводила меня своей ревностью. Я с ней порвал после того скандала.

— Рада слышать. — Язвительно.

— Все правда! Ты мне нравишься.

— Ого!

— А что, стал бы я… Ладно, не веришь… Я не хочу, чтобы то, что началось между нами, погибло от недоразумения. Ты обижена. Я прошу прощения.

Эльза молчала. Потом произнесла:

— Хочешь быть со мной?

Итак, вот он, момент истины. Джуль из Бинча собрал все свое мужество, чтобы вырваться из тисков стереотипов. Было нелегко. Старые привычки и взгляды ой как трудно менять. Однако ради такой женщины можно и переступить через собственную лень и косность.

Кажется, пришел конец вольной жизни… Я вздохнул.