Вскоре к нам прибыли связисты с нужным имуществом.

В те дни наши войска уже оставили Орел и вели ожесточенные бои с деникинцами, рвавшимися к Туле, Москве. Перед нашей и 13-й армиями стояла задача задержать врага и перейти в контрнаступление.

В штабе Уборевич бывал редко, проводя большую часть времени в дивизиях. Возвращаясь, он приходил на телеграф усталым, невыспавшимся, но энергия, казалось, никогда не покидала его. Поговорив с командующим фронтом, он брал в работу тех, по чьей вине случались какие-либо упущения. Однажды крепко досталось и мне.

Зайдя на телеграф одной из дивизий вблизи Севска, Уборевич обнаружил, что штаб дивизии держит связь с армией не по буквопечатающему аппарату Юза, а по аппарату Морзе. Из-за этого оперативные документы легко могли стать достоянием врага. Аппаратом Юза дивизия не пользовалась только потому, что своевременно не получила в штабе армии источники тока. Иероним Петрович арестовал начальника связи дивизии, а мне приказал немедленно доставить источники тока и наладить связь по аппарату Юза.

Я помчался в дивизию с двумя ящиками сухих элементов. Через два часа доложил:

– Связь налажена, товарищ командующий!

– А наши с вами отношения далеко не налажены, - ответил он.
– Как это вы допустили такую беспечность? За это отдают под суд! Счастье ваше, что в других дивизиях я наблюдал обратное: везде связь работает хорошо. Но если случится еще раз что-нибудь подобное... С этих пор я потерял покой: как быстро ни перемещались штабы дивизий, неотступно следил за поддержанием связи с ними.

В ноябре я был направлен для организации связи на Юга-Восточный фронт, а в январе 1920 года- в 9-ю армию Кавказского фронта.

28 февраля я приехал в Новочеркасск, куда переместился штаб армии из станицы Каменской, и по распоряжению исполнявшего обязанности командующего армией А. А. Душкевича организовал временный узел связи в помещении гражданского телеграфа.

Однажды я увидел там у одного из аппаратов Уборевича. Он записывал в кожаную тетрадь разговор с начальником какой-то дивизии.

Дождавшись конца разговора, я представился:

– Начальник и военком управления связи прибыл, товарищ командующий!

Сидя ко мне спиной и продолжая что-то записывать, командарм недовольным тоном заговорил:

Почему не изолировали узел, а сунули его в какой-то проходной двор? Почему, черт возьми, здесь шатаются посторонние люди?

– Узел развернут в отведенном мне помещении, товарищ командующий...
– оправдывался я.
– Обслуживают его только военные связисты...

– Бабушкины сказки! Сам видел, как при входе, на первом этаже, прошмыгнул какой-то чиновник в форменной куртке. Вот отправлю вас на фронт простым красноармейцем!

Уборевич повернулся ко мне, помедлив, спросил:

– Позвольте... А где вы служили до девятой армии?

– В четырнадцатой, потом в штабе Юга-Восточного фронта. Моя фамилия Бурлин.

– Ах, черт возьми, вот что делает борода... Здравствуйте!
– подавая руку, он улыбнулся.
– Рад встрече. Можете вы организовать узел, как полагается на войне?

– Передайте мне здание казачьего училища, где был штаб Деникина, и армейский узел будет там развернут через три часа.

– Штаб Деникина?
– переспросил он и на клочке бумаги написал записку коменданту города.
– Вечером приду на переговоры.

Приехав на новый узел, Уборевич остался доволен: в большом светлом помещении шелестели узкие ленты аппаратов Юза, у окон связисты напряженно выстукивали на Морзе, а в центре сверкал чистотой солидный двухкратный Бод о.

2 марта командующий вызвал руководящих работников штаба и после короткого разбора оперативной обстановки объявил: - Темп наступления повышается. Мы не можем больше сидеть в штабе. Многое надо решать на месте.

Поэтому Реввоенсовет армии решил создать полевой штаб, который будет идти на конях вслед за ударной группой. Выезжаем завтра.

В полевой штаб были назначены начальник оперативного отдела Петрасевич, его заместитель Алексеев, начальники служб армии, еще четыре оперативных работника и я как начальник связи. Для обеспечения радио- и конной связью я решил взять с собой полуэскадрон, походную радиостанцию на конной тяге, аппарат Морзе и телефонные аппараты.

4 марта походный штаб выступил в направлении станицы Богаевской, нагоняя ушедшую вперед ударную группу, которой командовал заместитель командарма Г. И. Овчинников: в нее входили 21-я и 23-я стрелковые дивизии и части сводного конного корпуса.