Она наклонилась, зная, что платье ее раскрывается все больше, взяла его руку и положила себе на бедро.

– Женщина из плоти и крови, – продолжала она. – Не думай обо мне как о знаменитости. Я просто Эва. Женщина, как любая другая.

Блэйк не сводил глаз со своей руки на ее бедре. Она выпрямилась. Тело ее было теплым под его ладонью. Плоть настоящей женщины – то, что он обожал, и то, от чего неизменно испытывал бурное возбуждение. До того сильное, что сейчас оно едва не заставило его забыть о сказанной ею глупости. Ее завышенная самооценка, несмотря на события прошлого вечера, явно никуда не делась.

Он вовсе не был ею напуган. Но она явно лезла к нему в душу.

Он убрал руку с ее бедра, хоть и жаждал сделать нечто совсем другое. Он поднял глаза, мысленно отбрасывая от себя искушение:

– Нет, Эва.

Эва чувствовала в его тоне необузданность желания, хоть он ему и противился. В чем проблема? И вдруг другая мысль пришла ей в голову, заставив ее ощутить себя глупой и бесчувственной. Броситься ему на шею. Он инвалид войны!

– Прости меня! – прошептала она. – Твои ранения! – Она покачала головой. – Я обязана была об этом подумать. Мне не пришло в голову, что ты… не можешь! Что ты импотент! Прости, мне так жаль!

Блэйк чуть не поперхнулся, услышав это дикое предположение. В это самое мгновение он испытывал сильнейшую в своей жизни эрекцию. И никогда еще не желал продемонстрировать ее так рьяно.

– К черту! – прорычал он, забыв обо всех своих доводах, и, взяв ее за руку, потянул на себя.

Эва едва успела вздохнуть, прежде чем опустилась к нему на колени, возвышаясь над ним и прижимаясь к его бедрам своими. Ее платье раскрылось, и ее обнаженные груди задевали ворот его футболки. Опершись на Блэйка ладонями, она ощутила упругие мышцы его груди. Она не пыталась остановить его. Лишь повиновалась своим инстинктам. А ее инстинкты тянули ее к губам Блэйка. Губам, которые желали слиться с ее губами. Его пальцы окунулись в ее пышные волосы, и он тихо склонял ее голову все ниже.

И когда его губы коснулись ее – полные, спелые и открытые, – она тоже открылась ему, вдыхая его аромат, пробуя языком вкус недавно выпитого пива и более явный, откровенный привкус возбужденного мужчины.

Его рука скользнула по ее бедру, к талии, и она прижалась к нему вплотную. Он провел рукой по ее спине, и она слегка содрогнулась. Его ладонь нежно обхватила ее грудь, наполнившись ее мягкой плотью, а пальцем он принялся ласкать ее возбужденный, затвердевший сосок. Эва изогнулась и простонала его имя, не разрывая поцелуя.

Другая его рука легла на ее ягодицу и сжала ее. Эва не могла думать из-за волны захлестнувших ее эмоций. Запах его тела казался дурманом. Пробуя его на вкус, она чувствовала, что растворяется в нем. И нуждается в большем. В том, чтобы быть ближе к нему. Чтобы стать с ним единым целым. Почувствовать его внутри себя.

Она никогда еще не желала какого-либо мужчину так, как Блэйка. Мужчины и секс обычно давались ей легко, а овладеть Блэйком стало задачей не из легких. Но она не чувствовала триумфа над ним. Лишь необузданное желание. Блэйк раскрывался все больше, исследуя ее тело – касаясь его, стискивая, лаская, – и она не хотела упустить даже самую малость.

Она извивалась в его объятиях, требуя того, о чем уже не могла просить вслух. И вот тут она почувствовала твердый материал под своей правой ногой. Жесткий. Совсем не такой, как его правая ляжка – живая и упругая, из плоти и стальных мышц. Здесь упругости не было. Неподвижную поверхность, край которой чувствовался на ощупь. Его протез.

Но тут он приподнял бедра, и она вступила в контакт со сталью иного рода. Сталью из плоти и крови – твердой, крупной и способной на все. И это заставило ее забыть обо всем на свете. Она попыталась двинуться. Повиноваться зову своего тела и сесть на него, прочувствовать каждый дюйм его члена. Но он удерживал ее, обеими руками обхватив ее ягодицы и целуя с дикой, первобытной жадностью.

– Блэйк, – пробормотала она, не отпуская его губ, пытаясь сдвинуться и потереться о его пенис.

Блэйк застонал, не давая ей шелохнуться. Он просто намеревался показать, что на все способен, но демонстрация явно вышла из-под контроля. Ее рот нес в себе привкус пива и греха, и он хотел попробовать ее целиком. Он не учел того, какой она окажется в его объятиях. Как прильнет к нему и сольется с ним и как вмиг испарится весь ее обычный гонор.

И еще того, как он сам себя обманывал. Эва Келли была роскошной женщиной, и разглагольствования о том, что она клиентка и помимо этого заноза в заднице, не помогут ему привести в порядок мысли теперь, когда сознанием его овладела эрекция.

Он хотел раздеть ее и хотел привести ее в горизонтальное положение. Эва нащупала его член, и Блэйк застонал, когда оказался во власти ее ладони, еще сильнее прижавшись к ее руке. Его ширинка раскрылась под натиском ее пальцев, рука ее проникла в его трусы и извлекла его твердую плоть.

Блэйк прервал поцелуй, издав протяжный стон. Он закатил глаза и вдохнул немного воздуха. Она прильнула лицом к его лбу, открывая его взору чарующий вид ее колышущейся груди с потемневшими твердыми сосками.