Ее волосы спадали вниз подобно занавесу, а единственным звуком было их дыхание, и им казалось, словно во всем мире нет больше никого, кроме них.

Блэйк закрыл глаза, когда она обхватила рукой его плоть и стала поглаживать сверху вниз.

– Какой ты твердый! – прошептала она ему в лицо. – Я знала, что не без причины доверилась тебе.

Эти слова были для Блэйка холодным душем. Он застыл и открыл глаза.

Доверие.

Нужно ей было использовать именно это слово? Заняться сексом с Эвой было плохой идеей. У этой женщины нет никого, кому она могла бы довериться, а он пользуется ее отвратительной ситуацией!

Блэйк постарался подняться и поднять ее так, чтобы она не споткнулась и чтобы сам он не рухнул на пол.

– Прости, – сказал он. – Я не должен был начинать. Хотелось доказать, что все работает, как надо. Меня просто… немного занесло.

Эва пыталась осознать все, что только что произошло.

– Я не понимаю, – произнесла она. – В чем дело?

Блэйк сделал глубокий вдох:

– Я не хочу этого делать.

Эва фыркнула:

– Только что хотел. Хотел, когда целовал меня.

– Конечно же мое тело хочет тебя, – ответил он. – Я мужчина, а ты одна из самых прекрасных женщин в мире. И, как ты заметила раньше, нас друг к другу тянет. Но мне тридцать три года, Эва. Я не студент, не способный себя контролировать. И мой рассудок подсказывает мне, что это глупость.

Эва снова фыркнула:

– Твоя эрекция подсказывала обратное. Я знаю, что ты хотел меня, Блэйк. И не понимаю, почему делаешь вид, что это плохо. Мы всего лишь два человека, которые хотят получить удовольствие друг от друга. Все действительно очень просто.

Блэйка изумило то, как быстро у нее прорезался голос испорченной девчонки.

– Тебе никто никогда не отказывал, верно?

Эва, не задумываясь, покачала головой:

– Нет.

На сей раз Блэйк рассмеялся. Сам он пользовался довольно большим успехом у женщин, даже после взрыва. Но не сомневался, что быть мужчиной значило осознать, что не каждая женщина будет считать тебя сексуальным объектом. И именно то, как парень принимал отказ, отличало мальчишку от мужчины.

– Что ж, добро пожаловать в реальный мир, – сказал он.

Эве все это вовсе не казалось смешным.

– Ах вот оно что, – сказала она, подбоченившись. – Ты решил преподать мне жизненный урок? Я привлекаю тебя как женщина, но ты не хочешь заниматься со мной сексом?

Блэйк улыбнулся, видя, что она сбита с толку:

– Ну что ты, я очень хочу. Только не буду.

Эва растерянно уставилась на него. Вот теперь он окончательно сбил ее с толку. Почему не взять то, что можешь. Тем более, если это что-то тебе предлагают.

Он вздохнул. Очевидно, ей придется все разжевывать.

– Моя задача – обеспечить тебе безопасный ночлег, Эва, а не воспользоваться тобой.

Он всегда относился к этому серьезно. И нарушать доверие, которое она к нему проявила, казалось ему неправильным.

– Ты был бы абсолютно прав, если бы я сидела в уголке и дрожала, как испуганная мышка. Но это я пытаюсь соблазнить тебя.

– Меня не привлекают женщины, которые испорчены и зациклены только на себе. И не желаю становиться игрушкой для богатой женщины, которой больше нечем себя развлечь.

Эву ошеломила столь нелестная оценка. Ну хорошо, возможно, она и привыкла, чтобы все происходило так, как желает она.

– Я не считаю тебя игрушкой, – сказала она, опуская руки на талию. – И дело не в том, что мне скучно или что я испорчена. Я просто не понимаю, почему мы должны отказывать себе в удовольствии, если оба этого хотим.

– Несколько лет назад я научился держаться подальше от предметов, которые могут взорваться, и, дамочка, у тебя слово «взрывоопасно» написано на лбу.

Эва знала, что это не комплимент, но тем не менее услышанное ей было приятно. Она так привыкла, что ее называли холодной и высокомерной.

Средства массовой информации дали ей прозвище «Келли – не подходи, убью» из-за внешнего равнодушия, которое она упорно в себе воспитывала. Услышать о себе, что она нечто прямо противоположное, оказалось волнующим.

Блэйк намеревался оставить их отношения сугубо платоническими. Она же явно задалась прямо противоположной целью.

– Иду спать, – сказал он.