Вот только сразу после того, как мечта сбывалась, пациенты умирали — и никакие реанимационные мероприятия не могли этого предотвратить: людям просто было незачем больше жить. В первые трое суток на контрольной панели погас двести семьдесят один огонек. Но семь — продолжали гореть.

Четыре поменяли цвет на синий уже в первый же день. Компьютеры «поняли», о чем мечтают эти четверо — но, вероятно, их мощностей не хватало для полного исполнения желаемого. Через сутки к первой «синей» четверке присоединился еще один — и операторы заметили, что «хитрая программа» просто объединила все пять «виртуальных реальностей» в одну — вероятно, с цель. «экономии процессорных мощностей». А вчера уже семь синих огоньков сияли на огромном настенном мониторе.

Один из огоньков каждый вечер сменялся красным — но это был «нестрашный красный»: реанимационный комплекс «поднимал» стюарда-практиканта Петрова, того самого, который, увидев поднимающийся «голубой туман», успел открыть дверь самолета и выпал из него на бетонную полосу. Перелом позвоночника — это, конечно, плохо, но с ним комплекс все же довольно легко справлялся, и уже к утренней смене огонек вновь менял цвет на синий.

А могучие компьютеры центра, объединив, наконец, всю семерку в одной-единственной реальности, пытались создать «реальность», полностью совпадающую с мечтами всех оставшихся в ложементах тел.

Семи оставшихся человек. Курсанта пограничного училища Иванова. Стюарда-стажера Петрова. Толстого неуклюжего мальчика из Севастополя Сидорова. Сухонького пожилого сельского бухгалтера из-под Смоленска Вяземского. Главного инженера завода Вайсберга из Омска. Доктора технических наук Хабиббулина из Ташкента. И молоденькой учительницы Люды Синеок из Минска.

Странная получалась реальность, но, во всяком случае, не унылая. И все смены операторов с удовольствием наблюдали за «виртуальными приключениями» семерки, все шесть предшествующих дней их «мечты» снимали стрессы с профессиональных психиатров. Но сегодня, компьютеры, похоже, создали ту «реальность», в которой эти люди смогли реализовать «мечту всей жизни»…

— Они что, все мечтали умереть за родину? — тихо спросила молоденькая девушка-оператор стоящего рядом всемирно известного доктора, профессора и академика, ставшего по указу президента «руководителем работ по спасению пострадавших».

— Не знаю… вы же видели уже тут суициды, очень, я бы сказал, изысканные — как-то растерянно и грустно произнес академик.

— Но вы же сами нам на лекциях говорили, что так не бывает…

Семь голубых огоньков мигнули и поменяли цвет на красный.

— … и желтого не было, значит, их мечта не исполнилась?

— Не исполнилась. Следовательно, пациенты мечтали вовсе не о смерти… — профессор задумался, и в зале воцарилась тишина.

Которая внезапно прервалась переливающимся звуковым сигналом, и приятный женский голос робота-информатора произнес:

— Реанимационную бригаду к ложементу номер шестнадцать. Бригады интенсивной терапии к ложементам два, сорок шесть, семьдесят девять…

— Они мечтали о спасении страны в минуту опасности. Даже больше, все они просто мечтали сделать свою страну, своих сограждан счастливыми. Что смогли — сделали, но сделали маловато. Многое осталось не сделанным, так что им есть чем заняться…

Шесть огоньков сменили свой цвет на зеленый. Из соседнего с залом коридора послышался шум роботов-каталок, везущих медтехнику. Последний красный огонек на панели помигал, сменился на зеленый, из динамика рядом с контрольным мониторов донесся тихий голос: «Ну уж не совсем убило. Это я устал немножко и заснул…»

Академик улыбнулся, похлопал стоящую рядом с ним девушку по плечу и закончил свою мысль:

— Им есть зачем жить. А такие люди — бессметрны.