Девушка стояла в распахнутом окне квартиры на седьмом этаже. Её ноги крепко обнимала маленькая хрупкая женщина сорока пяти лет, на лице которой застыли ужас и отчаяние:

– Доченька, не надо, Юлечка, если ты прыгнешь, я уйду вслед за тобой. Я умоляю, не оставляй меня, доченька!

Тело девушки, до этого наполненное силой и решимостью, обмякло и, словно тряпичная кукла, рухнуло в квартиру. Мать еле успела поддержать дочь, чтобы та не ударилась головой о подоконник.

– Мама, я не хочу жить, я не могу жить без него. Мамочка! – рыдала девушка, сидя на полу, обхватив ноги матери.

Всё было так прекрасно в жизни Юлии, как в сказке. Только сказка внезапно закончилась.

Юлия – двадцатипятилетняя дочь Тамары Ивановны, старшей медсестры городской больницы. Та всю жизнь воспитывала её одна, расставшись с парнем, когда он предложил избавиться от беременности в обмен на женитьбу. Замужем она так никогда и не была, посвятив всю себя воспитанию дочери. Девочка выросла настоящей красавицей и умницей. Времени на воспитание у матери особо не было, но дочь сама стремилась к знаниям. Успешно окончила школу. Мечтала поступить в институт, стать учителем биологии. У них всегда квартира больше походила на кружок юннатов. Вместе с подругой подали документы. Подругу зачислили, а Юлию нет. Та призналась потом, что родители дали кому-то взятку, чтобы дочь поступила на бюджетное отделение. А у Тамары не было денег ни на взятку, ни на оплату коммерческого обучения.

Три дня Юля плакала от отчаяния и несправедливости. Но жить как-то надо. Решила сама заработать на обучение. Устроилась официанткой в ресторан. Работать получалось, коллектив её полюбил. Через полгода хозяйка доверяла ей обслуживание важных и постоянных клиентов. Как-то Юля призналась за завтраком матери:

– Вчера с обеда до вечера за столиком, который я обслуживаю, просидел симпатичный молодой человек. Сначала заказал солянку, потом выпил двенадцать чашек чая. Вечером, ничего не сказав, ушёл. Чувствую, придёт и сегодня. Придёт ко мне. Мне кажется, если это случится, я стану его женой.

Как никогда тщательно Юля собиралась в этот день на работу. Он появился незадолго до окончания её смены, с огромным букетом белых лилий. Сразу же подошёл к ней:

– Девушка, я хочу пригласить вас в ресторан!

Она улыбнулась:

– Спасибо, но мы уже в нём.

– Это намного упрощает мою задачу. Когда заканчивается твоя смена?

– Через десять минут.

– А какого официанта ты могла бы посоветовать для обслуживания?

– Маша очень хорошо справляется.

Он позвал Машу, сделал заказ. Та понимающе улыбнулась и сказала, что Юля может быть свободна. Провела их в закрытый кабинет на двоих.

Они сели за столик, друг против друга, и просто молчали, пока Маша подносила заказанные блюда. Юля во все глаза смотрела на него, любуясь приятной внешностью. Он был невысокий смуглый брюнет с короткой стрижкой. Тонкие правильные черты лица. Подтянут, широк в плечах. Карие глаза излучают тепло, располагают к доверию.

– Хочу представиться. Дмитрий Ненашев.

– Юлия Абрамова. Спасибо за букет. Мне очень нравятся лилии, особенно белые.

– Я это почувствовал. Когда вчера вечером вспоминал тебя, представлял эти цветы. Ты такая же нежная, – он улыбнулся, накрыл её ладошку своей рукой, посмотрел в глаза. – Ты можешь посчитать меня за сумасшедшего, но ещё вчера понял: я хочу, чтобы ты стала моей женой. Если тебе нужны месяцы ухаживаний, я не против, но предупреждаю: результат будет тот же. А дарить цветы, подарки и признаваться в любви я могу и законной супруге.

– Ты тоже можешь посчитать меня сумасшедшей, но я, кажется, соглашусь.

Они засмеялись.

– Ты меня, конечно, ещё не знаешь, но хочу сказать, ты никогда не пожалеешь, что согласилась. К тому же тебе не придётся привыкать к жизни со свекровью и находить общий язык с моими родственниками. У меня их нет. Никого нет. Я детдомовский. Ты должна это знать. Имя Дмитрий мне дали по имени шофёра неотложки, который доставил замерзающего в сугробе младенца в дом ребёнка. А медсестра, увидев меня, сказала: «Не наш какой-то». Маленьким я был очень смуглым, и она решила, что я нерусский. Так появилась фамилия Ненашев. Хотя я до сих пор не уверен в своей национальности, но мне кажется, во мне больше русского, чем в ком-либо.

Слушая это, Юлия улыбалась:

– Мне не важно, какой ты национальности. Мы с мамой живём в двухкомнатной квартире. Не очень большой, но места хватит, – у Юлии «детдомовский» ассоциировалось с «бездомный». Она не связала, что человек, носящий костюм от «Brioni» и обедающий в дорогом ресторане, априори не может быть бездомным.

Дмитрий улыбнулся:

– Позвони своей маме, предупреди, что сегодня не приедешь ночевать. Но завтра к десяти мы вместе будем у неё.

– Где мы будем до десяти завтрашнего утра?

– Поедем ко мне домой.

Он привёз её в огромный особняк, недалеко от кольцевой, оснащённый сигнализацией, с прислугой и охраной. В эту же ночь он стал для неё первым мужчиной. За утренним кофе он преподнёс ей кольцо с сапфиром – свидетельство их помолвки, и как гарнитур к нему – ожерелье и серьги с такими же камнями, обрамлёнными в золото.

– Ты сегодня ночью преподнесла мне бесценный подарок. Должен же я как-то ответить на него. К тому же эти камни мне так напоминают твои глаза, – объяснил он.