– Медленно отпусти ребёнка! – приказал он.

– Моё удостоверение в куртке в прихожей, – сказал Стас, не поворачиваясь, – Думаю, произошла ошибка.

Мужчина кивнул кому-то, но с места не сдвинулся и оружие не опустил. Серёжа беспокойно завозился на руках у Стаса.

– Дай посмотреть, мне интересно, – тихо прошептал он на ухо.

– Не испугаешься? – так же тихо спросил Стас, немного разжимая руки.

– Ух, ты! – воскликнул малыш, – А автоматы настоящие?

Было заметно, что люди в масках улыбаются, а вот Стасу не до смеха. Наконец, в комнату кто-то вошёл и протянул удостоверение Стаса.

– Прошу прощения, товарищ майор, накладочка вышла, – сказал опер, возвращая книжечку Стасу, и приказал кому-то в коридоре, – Впустите гражданских.

В гостиную вбежала перепуганная Светлана и какая-то полная пожилая женщина неопрятного вида, словно только что от кухонной плиты.

– А я говорила, – заверещала тонким голосом эта женщина, – Гляжу в глазок, крутится какой-то на лестнице, чёрный, в перчатках, не иначе, вор. Позвонил и ушёл. Проверил. Я-то знаю, что Константин Ильич в больнице, Светка ушла, ребёнок дома один, вот он вынюхал и ломится. Гляжу, опять идёт. Достаёт отмычку и давай в замке орудовать. У! Ворюга! Хорошо, что я полицию вызвала! Я свидетель! Где подписаться надо, давайте!

Наконец женщина замолчала.

– Светлана Игоревна, что вы скажете, как хозяйка этой квартиры: вы знаете этого человека?

Светлана в панике, она ничего не замечает вокруг, не сводит глаз с сына, но увидев его довольную мордашку, немного успокаивается.

– Светлана Игоревна! Вы будете говорить? Кто этот человек?

– Что? – только и произносит растерянная хозяйка.

– Позвольте, я объясню, – говорит Стас, – Я бывший гражданский муж, пришёл навестить своего ребёнка. Пока Светы не было дома, я открыл дверь своим ключом и вошёл, чтобы присмотреть за малышом.

– Это, правда? – спрашивает опер у Светланы, та только кивает головой.

Глаза у визгливой соседки становятся очень большими и недоверчивыми.

– Всё, отбой, ребята, – командует полицейский.

Омоновцы быстро выходят из квартиры.

– Извините, товарищ майор, работа такая. И… балконная дверь… извините.

– Я починю, – говорит Стас.

Когда посторонние, включая бдительную соседку, покинули квартиру, Светлана обрела наконец-то дар речи.

– Какого чёрта ты тут делаешь? – накинулась она на Стаса, – И отпусти моего ребёнка.

– Лучше скажи, какого черта оставила сына одного в квартире, – спокойно проговорил Стас, хотя внутри всё кипело и тоже хотелось орать, но на руках сидел Серёжа.

– А что мне оставалось делать? Муж в больнице, мне нужно сходить в аптеку и в магазин, пока сын спал.

– Я для чего тебе дал визитку с телефоном? Ты что, позвонить не могла?

– Почему я тебе должна звонить?

– Да потому…, – Стас осёкся, так как услышал тихое:

– Я хочу кушать.

– Света, покорми Серёжу, он есть хочет. Я пока посмотрю, что можно сделать с балконной дверью, – очень спокойно и требовательно произнёс Станислав.

Она вдруг поняла, что пытается выяснять отношения на глазах у ребёнка и, устыдившись, притихла.

– Пойдём, мой хороший!

Светлана взяла на руки Серёжу и вышла из комнаты.

Через полчаса она вошла в гостиную, Стас закончил возиться с дверью. Теперь она закрывалась.

– Столько стрессов для ребёнка, заснул за столом, – сообщила Светлана спокойно, но, опомнившись, изменила тон и добродушное выражение лица, – Зачем ты проник в мой дом?

– Я хотел поговорить с тобой и увидеть своего сына, – спокойно, даже обыденно, произнёс Стас.

Светлана вспыхнула, нервно и наиграно засмеялась. «Играть у неё никогда не получалось, слишком простодушна», – подумал Стас.

– Ты придумал хорошую легенду для полиции и сам же в неё поверил! Смешно! Серёжа не твой сын, – изо всех сил стараясь сохранять самообладание и твёрдость, проговорила она.

– А я и не смеюсь. Я знаю: этот – мальчик мой сын.

– Да с чего ты взял?! – в деланном возмущении воскликнула Светлана, понимая, что игра почти закончена.

– Во-первых, – терпеливо начал объяснять он, – я знаю дату его рождения, и, поверь, считать умею. Во-вторых, достаточно взглянуть на мои детские фотографии, чтобы понять, на кого он похож. В-третьих, я знаю, сколько лет твоему мужу. В общем, у меня сомнений нет никаких, а если они есть у тебя, давай сделаем экспертизу. Для тебя. Мне это не нужно.

– Так! Послушай меня! Серёжа – мой сын! Только мой! Ты думал, что можешь явиться через много лет и предъявить права? Да Константин Ильич ему больше отец, чем ты! Он держал его младенцем на руках, он сидел с ним, когда тот болел! А ты? Кто ты такой, чтобы являться сюда и что-то требовать! Ты хоть представляешь, что я из-за тебя пережила? – она стояла посреди комнаты, нервно сжимая руки.

– Я это знаю, – обречённо произнёс Стас.

– Да ничего ты не знаешь! Когда ты исчез на следующий день после того дня рождения, я всё поняла. К тому же тогда, на празднике, нашлись добрые люди, которые мне всё объяснили. Что ты меняешь девушек, как перчатки, что ни с одной не встречаешься больше недели, что исчезаешь без объяснений и предупреждений. Я ещё, помню, тогда защищала тебя перед какой-то Яной, твоей бывшей, как потом узнала. И на следующий день поняла, что я просто очередная. Ты поступил со мной так же, как и со всеми, – она обессилено прислонилась к стене, будто ища опору.