– Спасибо. Я подумаю. А у тебя как? Как идёт работа с техническими терминами? Как прошла встреча с Настей? Ты не забыла позвонить маме, твоя очередь, помнишь?

Вот такое у нас неравноправие. Я о себе выкладываю то, о чём он и не спрашивает, и что его интересовать не должно. Поэтому о моей работе, подругах, коллегах, взаимоотношениях с матерью он знает всё и даже больше, в отличие от моих познаний о нём.

Коротко отвечаю на его вопросы, он, стягивая на ходу пиджак, подходит ко мне, обнимает за плечи и кладёт подбородок на мою макушку:

– Так устал. Ужин скоро?

Я обхватываю его талию, утыкаюсь носом в грудь, выше не достаю, вдыхаю удивительно приятный запах – аромат любимого мужчины, который действует на меня покруче всякого афродизиака. Чувствую, как мурашки бегут вдоль спины, начиная с того места, где коснулись его руки, а в животе просыпаются бабочки. Наслаждаюсь его объятиями.

– Ужин готов. Я накрываю. Зови мальчиков, они тоже голодные.

– Где они? Что-то подозрительно тихо в квартире.

– Час назад разбрелись по комнатам… Саша, у меня к тебе просьба… – я долго раздумывала, озвучивать или нет, и в последний момент сомневаюсь, но, сказав «А»…

– Слушаю, – он поднимает мой подбородок. Он всегда так делает, чтобы в разговоре видеть мои глаза.

– Меня беспокоит Артём. Он какой-то странный последнее время. Выпускной класс, ему об учёбе думать, а у него голова забита чем-то другим. Со мной делиться не собирается. Говорит, всё нормально. Весь в папу.

– Что за упрёк? – брови с деланным изумлением взлетают вверх, – Я всегда с тобой делюсь.

– Да, да. Всё нормально. Вот и весь ваш ответ.

– А если действительно всё нормально? Не выдумывать же проблемы?

– Ну, конечно. Но у Тёмы они, по-моему, есть. И с тобой, думаю, он поделится.

– Да, есть такие вещи, о которых девочкам лучше не знать, – глаза лучатся озорными искорками, – Я поговорю с ним.

– Да уж, мальчик мой, поговори.

Я становлюсь на цыпочки и, наклонив его голову, целую колючий подбородок. Он многозначительно улыбается и быстро выходит из кухни.

Мои мальчики заходят в столовую. Не врываются, как иногда бывает, а именно чинно входят, молча рассаживаются по местам. Мне больше нравится, когда они озорничают, подшучивают друг над другом. Сегодня, видимо, не такой день. Обычно инициатор Артём, он любит выводить Мишу из себя. Но последнее время Тема подозрительно молчалив и задумчив. Миша, глядя на сумрачного брата, не решается задеть того, даже в шутку. Муж мог бы внести разрядку в хмурую обстановку, но чувствуется, что и у него нет настроения. Поэтому вначале атмосфера за ужином сугубо деловая.

– Как дела в школе? – наконец папа решается прервать молчание и обращается к младшему. Миша выпаливает, как на духу, радостный от того, что ему доверено спасать ситуацию. Он её и спасает своими методами:

– Нормально, – сообщает он, а дальше следует немедленное пояснение этого слова, – Маринка Титова сегодня пришла в школу в джинсах, и весь день сидела за партой, чтобы Антонина Егоровна не заметила, мы даже поспорили, долго она так просидеть сможет, что ей, в туалет не хочется? Представляете, до пятого урока досидела, а потом у нас физкультура, пришлось идти в раздевалку, вот тут-то её классная и увидела! Стоило не вставать с места весь день! А после физры мы, такие, идём в класс, мальчики быстрее переодеваются, потому одни мальчишки зашли, а потом кто-то кричит: «Не пускай девчонок!» Ну, мы на дверь навалились, не пускаем их, а они с той стороны дёргают. И тут они как рванут дверь, мы все и попадали. Ничего себе, думаем, сила у девочек. А это оказался Геннадий Алексеевич, он зашёл, чтобы сказать оценки за урок. Пришлось всю перемену на турнике подтягиваться. А на русском Елена Ивановна принесла наши сочинения, знаете, что Димка написал? «Во двор въехали две лошади. Это были сыновья Тараса Бульбы». Мы пол-урока ржали, как эти лошади!

Обстановка за столом несколько смягчается, муж едва сдерживает улыбку, Тёма тоже кривит губы. Миша – мастер рассказывать забавные истории о своём 7 «Б».

– Миш, когда я спрашивал, как дела в школе, я имел в виду тебя конкретно, – уточняет отец.

– Да что у меня конкретно может быть интересного? Оценки сам можешь посмотреть в электронном журнале.

– Может, меня интересуют твои версии? Кстати, а как твоё сочинение оценили?

– 4/4. Елена Ивановна сказала, что я не до конца раскрыл характер Тараса. А чё его там раскрывать, козёл он!

– Миша! – пытаюсь одёрнуть сына, пока он совсем не перешёл на ненормативную лексику, это он может.

– А что, я не прав? Как можно убивать сына? Ну, накажи его, чё ж так сразу насмерть. Вот, па, ты смог бы так?

– Это зависит от того, что ты натворишь, – Саша пытается говорить серьёзно, но в глазах поблёскивают озорные искорки.

– Да ладно! Что я могу натворить? Из-за какой-то девчонки я точно предателем не стану, – спешит оправдаться младший.

– В жизни разные ситуации бывают, – говорит муж и обращается к старшему, – А ты как считаешь, Артём?

– Да, – произносит Тёма и растерянно моргает: он только что вернулся из своих раздумий, и, видимо, не понял, что вопрос обращён к нему.

– Что да? – Саша всё понимает и старается ненавязчиво вовлечь его в разговор.

– В жизни бывают разные ситуации… – повторяет Артём последнюю фразу.

– А у тебя как дела в школе? – Саша не может не задать привычный родительский вопрос и второму ребёнку.

– Нормально, – нехотя бурчит Артём. Так он и рассказал! Да ещё за общим столом! Я с этим вопросом уже неделю бьюсь в приватной беседе. Ответ получаю именно такой.