– Олег Алексеевич, присаживайтесь, отдыхайте, – приглашала хозяйка, усаживаясь напротив гостя за столом, предусмотрительно оставив свободный стул рядом с мужчиной, – Сейчас Дианочка нальёт нам чаю.

– Дианочке нужно для начала переодеться, – буркнула девушка, ещё не усмирившая собственное недовольство тем, что всё постоянно идёт не по её плану.

– Барышня, что ли, по три раза переодеваться? Чай, не в Париже! И так красивая! А поухаживать за гостем можно и в нарядной одежде! – строго прикрикнула на внучку Зинаида Григорьевна и тут же, обаятельно улыбнувшись, обратилась к Олегу: – Вообще-то она послушная и отзывчивая, а тут, наверное, переутомилась на прогулке.

– Ба, я ещё здесь!

– Так, а почему у нас чашки пустые? Вон, Олег Алексеевич уже вторую печеньку всухомятку доедает!

Олег усмехнулся, взглянув на корзинку с выпечкой, к которой не притронулся, перевёл взгляд на Диану, ободряюще улыбнулся ей. Поддержка девушке явно требовалась. Она почему-то нервничала так, что было заметно, как мелко дрожат руки. Наконец, чашки наполнены чаем, Диана села за стол.

– Очень вкусно, – похвалил Олег, откусив, наконец-то, кусочек бабусиной выпечки.

– Ох, да что же это я вас одними сладостями кормлю! Вы же проголодались, по городу шастая! Диана! Нарежь колбаски на стол, сырку!

– Ничего не нужно, мы обедали в кафе, – попытался успокоить старушку Олег.

А Диана молча встала, чтобы выполнить приказ.

– И как вам моя внучка? – бесцеремонно заговорила Зинаида Григорьевна, и, не дожидаясь ответа, продолжила, – Я же говорила, что она умница. Уважительная, готовит замечательно, что там моё печенье, она такие пирожки печёт, просто объедение!

– Да-да, я знаю, – согласился Олег, делая вид, что внимательно слушает собеседницу, а сам незаметно наблюдал за Дианой.

А та, услышав похвалы, покраснела от возмущения, да так и замерла с ножом над недорезанным батоном колбасы.

– Бабушка, ты говоришь так, как будто меня здесь нет!

– А что я, неправду говорю, что ли? Мой возраст позволяет не лукавить и называть вещи своими именами. Ходить вокруг да около нет времени. А то завтра помру, а сказать, что хотела, так и не успею.

– Не вам говорить о смерти, Зинаида Григорьевна, вы прекрасно выглядите.

– Ох, Олег Алексеевич, это тоже благодаря внучке. Уж чего только мне не прописывали доктора, а всё не помогало. А вот Дианочка посоветовала таблетки, так и полегчало сразу. А как перебралась жить ко мне, так и совсем помолодела я. И квартиру ей завещаю. Так что внучка моя не бесприданница!

Диана уже ничего не говорила, только низко опустила голову, сосредоточившись над нарезкой сыра.

– А что ей там делать в своей деревне? Насмешки терпеть от бывшего? – продолжала бабуля.

Диана вздрогнула при слове «бывший», застыла перед открытым холодильником.

– Дианочка ведь замужем была, да так неудачно…

Девушка перевела недоумевающий взгляд от нутра холодильника на нож и головку сыра, который держала в руках, быстро положила нож на полку холодильника, развернувшись, подошла к столу и, выдвинув ящик, зашвырнула кусок сыра в отсек для ножей.

– Негодяй попался ей, а таким порядочным прикидывался сначала. А потом оказалось: алкоголик, псих, тунеядец! Гад, в общем, – продолжала вещать бабуся, не замечая гневно-недоумевающие взгляды внучки, – Уж сколько нервов потрепал, можно только догадываться. Она-то, душа безответная, всё молчала, говорит, семью спасала. А от кого спасать, когда саму спасать нужно?

Батон колбасы вызвал у девушки полное недоумение. Она смотрела на него, как на неведомую зверушку, каким-то образом оказавшуюся в руках. «Положить в холодильник!» – отправлял ей мысленные посылы Олег, стараясь хоть как-то помочь. Посылы не дошли до адресата: батон колбасы оказался в хлебнице.

– Я так думаю, что он и руку на бедняжку поднимать начал, – продолжала неугомонная бабуля раскрывать тайны семьи, – Синяки появляться начали, упала, говорит. Да что-то часто падала! И всё неудачно, всё руками да лицом. Хорошо хоть ребёночка от мерзавца не успела завести.

Где же окажется тарелка с нарезкой, которая сейчас в руках у Дианы? Олег слегка приподнялся с места, вынул тарелочку из рук девушки, поставил на стол, отодвинул стул, приглашая присесть, но Диана словно не понимала этого. Дальнейшие слова бабушки поразили её.

– А тут, слышу я, опять бывший вокруг да около ошивается. Осознал, исправился, люблю, говорит. Ну да, горбатого могила исправит! А Дианочка-то душа добрая, вдруг поверит, девка, вернётся. Думаю, срочно спасать нужно. Вот я и забрала её к себе. Авось тут, в Москве, судьбу свою устроит.