– У меня нет почти никакого сексуального опыта, хоть я и была замужем, я даже целоваться не умею, я какая-то тетёха…

И тогда он просто закрыл ей рот. Буквально. Властно протянул руку, обхватив её за шею, приблизил к себе и впился в потрясённо приоткрывшиеся губы. От неожиданности она с силой упёрлась руками в его грудь, стараясь увеличить расстояние и отстраниться, но он был иного мнения.

Другой рукой он погладил спину, вынуждая её изгибаться и сильнее касаться его тела. Он чувствовал, что с каждой секундой её сопротивление тает, растворяясь в захлестнувшем с головой возбуждении. Она мягко выдохнула в знак капитуляции, послушно приоткрыла губы, тая от ощущения тёплого языка, исследующего в лёгкой эротической ласке её рот. Забросила руки Олегу на шею, животом ощущая внушительную эрекцию, которую не могла скрыть одежда.

Их тянет друг к другу, непреодолимо, неотвратимо, и не имеет смысла скрывать, отрицать или объяснять словами. Логике это всё равно не поддаётся, значит, следует отдаться воле чувств. И будь что будет. Ты обещала не сопротивляться обстоятельствам, напомнил внутренний голос. Тем более что сопротивляться абсолютно невозможно.

Её пальцы жадно заскользили по широкой груди и плечам, наслаждаясь ощущением тёплой кожи, пусть и через одежду. Проворная ручка скользнула за ворот футболки, погладила основание шеи, скользнула кончиками пальцев по выступающим позвонкам, потом спустилась вниз, прошлась под футболкой по полоске кожи над тугим поясом джинсов. С самодовольством уловила его лёгкий стон от этой смелой ласки. Он ещё раз коротко и страстно поцеловал её губы, спустился по щеке к шее, прихватил губами бешено бившийся пульс. Она резко, тяжело выдохнула, конвульсивно сгребла мягкую трикотажную ткань в руках. Олег виртуозно расстегнул десяток мелких пуговиц на её платье и слегка спустил его с плеч. И не понадобилось много поцелуев, хватило одного касания мягких губ к её груди, лёгкого покалывания только что начинающей пробиваться жёсткой щетины, горячего дыхания, чтобы она слабо застонала. Удовольствие было ярким, резким, лишающим контроля. Каждый поцелуй, касание, дуновение дыхания, били точно между бёдер, и внутри словно натягивались тонкие прочные нити, соединяющие нежную кожу и возбуждённое лоно. А Олег, как опытный кукловод, с уверенностью и грамотно ими дёргал, лишая всего, заставляя захлёбываться в море удовольствия.

Ей приходилось стоять на носочках и всем весом налегать на него. И сейчас, когда тело превратилось в какую-то непослушную массу, а ноги переставали держать, от каждого умелого прикосновения, поглаживания рук хотелось упасть. Она практически висела на нём, когда он уселся на край стола, удерживая её, обхватив за бёдра. Стол выдержал вес обоих, а вот хрупкая посуда… От одного слишком порывистого движения бокал на тонкой ножке упал, оглушительно звякнул о деревянную поверхность. Диана вздрогнула, словно очнулась, попыталась отодвинуться, но Олег не выпустил её из рук, только слегка отстранился, с самодовольством и какой-то мужской гордостью взглянул на её покрасневшие, припухшие губы. Диана попыталась заглянуть через его плечо, чтобы оценить масштабы катастрофы, учинённой ими на столе. А вот хозяину было не до разбитых бокалов. Он только удобнее уселся на столе, поместив её между колен.

– Диана, я хочу тебя, – проговорил он, глядя ей прямо в глаза, – Но не только в том смысле, о котором ты можешь сейчас подумать, хотя это тоже отрицать не стоит: в прямое свидетельство, в данный момент, упираешься своим животом. Да, я хочу твоё тело, но я хочу так же твою душу, твоё время, твою улыбку, твоё настроение. Хочу, чтобы ты была рядом. Я хочу тебя всю. Мне не нужны модели. Я знаю тебя недолго, но всё это время ты не выходишь у меня из головы. Меня тянет к тебе. Это не временное помешательство, это всерьёз и надолго. Я непростой человек, у меня непростая работа, но если ты согласишься быть со мной, я постараюсь сделать всё, чтобы ты была счастлива. Обещаю не причинять тебе боль, которой ты так боишься, по крайне мере, умышленно. Я люблю тебя, Диана.

Он замолчал, глядя в её изумлённо распахнутые глаза. Она молчала, то ли не веря, то ли пытаясь справиться с потрясением.

– Скажи что-нибудь, – потребовал он.

– Да… – только и выдавила из внезапно перехватившего горла Диана.

– Ладно, это тоже подойдёт. А я могу отнести это согласие к предложению перейти в спальню, чтобы сохранить тут остатки посуды? – шутливо спросил он.

Диана кивнула. На лице наконец-то появилась улыбка. Олег облегчённо выдохнул и за руку повёл её в спальню.

Лучше бы он этого не делал, лучше бы они остались в гостиной, к обстановке которой Диана привыкла. Попав в императорскую комнату, она оторопело остановилась на пороге и замерла, оглядывая огромную кровать под роскошным золотистым покрывалом, шкафы, украшенные искусной резьбой, трюмо в тяжёлой раме, картины на стенах, ковёр на полу, в котором утопали ноги.

– Чёрт! Если ты будешь так испуганно таращиться на эту мебель, я выброшу её! – воскликнул Олег.

– Нет, нет, не нужно! Я просто впервые вижу такую обстановку… вблизи. Прости, всё нормально.

– Точно нормально? Диана, это просто мебель. Вложение денег, только и всего. У меня нет семьи, нет родственников, я зарабатываю достаточно, чтобы позволить себе это. Но если тебе не нравится, ты скажи, мы всё поменяем, – проникновенно убеждал он.

Его слова, сказанные в гостиной, его многообещающее «мы всё поменяем», донесли до неё, наконец-то, его истинные намерения. От этого вдруг стало так горько, что в горле запершило, а все невысказанные слова собрались в колючий тяжёлый ком. Она почувствовала, как наворачиваются недопустимые солёные слезы, от которых защипало глаза. Неужели это действительно происходит с ней? С ним? Так нежданно-негаданно, что, кажется, стоит моргнуть и сказка исчезнет, а реальность станет ещё горше и невыносимее. А реальность-то есть, никуда не делась, она ещё не изменилась, какие бы слова он ни говорил.

Не сдержавшись, она издала неясный приглушенный звук, на который он незамедлительно отреагировал, впившись цепким взглядом в её внезапно побледневшее испуганное лицо. Ей показалось, что его серо-голубые глаза видят её насквозь, от них нельзя спрятаться или скрыться.

– Что ещё? – потребовал он ответа внезапно серьёзным голосом, так как понял, что здесь дело не в роскошной спальне, о которой можно шутить.

– Олег, я должна сказать… Ты не всё обо мне знаешь.

– Диана, я знаю о тебе достаточно, чтобы лечь с тобой в постель с желанием с тобой же в ней и проснуться. Ты нужна мне не на один раз или одну ночь, – снова объяснил он, думая, что причина страхов в неверии.