Эти слова стали откровением даже для Дианы. Не замечая отодвинутый стул, видя только участливый взгляд, который заставлял гореть от стыда, она, не говоря ни слова, выбежала из комнаты.

– А что я такого сказала? – подвела итог бабка, – Ни слова клеветы. Обиделась! Я опять вмешиваюсь в личную жизнь! А кто ещё вмешается, если не я? – оправдывалась она, – Олег Алексеевич, она теперь и видеть меня не захочет. Пошёл бы ты, успокоил девку, да попросил бы за меня прощения, – предложила Зинаида Григорьевна.

– Да, конечно, – сказал Олег, вставая со стула.

Умеет эта старушка командовать!

– Её комната прямо по коридору и налево, – направила его хозяйка.

И не только командовать, но и добиваться своего может эта эксцентричная, хитрая и чертовски умная особа.

Диану Олег нашёл без труда. Открыл дверь, попал в маленькую узкую комнату, превращённую из кабинета в спальню. Кровать в ней отсутствовала, и хозяйка, видимо, спала на небольшом диване, на котором сейчас аккуратной стопкой лежало постельное белье. Кресло с деревянными подлокотниками, старый сервант, где на полках соседствуют хрусталь и книги, письменный стол у окна. Там же, у окна, стояла и хозяйка сего жилища, задумчиво глядя за стекло. Олег подошёл ближе, но Диана словно не замечала его присутствия, хотя её плечи напряглись, когда он вошёл.

– Бабушка передаёт свои извинения, – сказал он, остановившись за спиной у девушки.

– Это ты должен извинить меня, – грустно произнесла она.

– За что? Не пойму, что тебя так расстроило? О причудах своей бабули ты рассказала мне ещё при первой встрече. Произошедшее сейчас только доказывает, что ты не лгала. И ничего нового я не узнал, она действительно обеспокоена твоей судьбой и делает всё возможное, чтобы ты была счастлива. Ты должна её понять и не должна обижаться, – попытался убедить расстроенную Диану Олег.

– Но зачем это вываливать на тебя! Ты-то здесь при чём! И зачем я тебя втянула во всё это?

– Да всё в порядке, не беспокойся обо мне! – убеждал он.

– Боже, как же мне стыдно! – не слыша его, продолжала девушка, – Меня словно раздели и выставили на аукцион! Она никогда так себя не вела при посторонних. И, оказалось, она меня спасала от бывшего! Да что я, девочка маленькая, чтобы спасать меня!

– Диана, он действительно поднимал на тебя руку? – внезапно спросил Олег, подходя ближе к ней.

– Что?! – она вздрогнула, наконец-то, обернулась, и оказалась настолько близко к нему, что почти упёрлась в его грудь. Это смутило её, но отступать некуда, разве что в окно.

– Нет, умышленно нет, – торопливо поясняла она, – Он, когда выпивал, становился буйным и неуравновешенным, и иногда мог случайно зацепить меня, да я и сама постоянно под руку лезла… Но это было так давно, я не хочу вспоминать. И не собиралась я возвращаться к нему, так что зря бабуля этот концерт со старческой беспомощностью задумала.

– Не зря, – вдруг заметил Олег.

– Почему ты так считаешь? – выдавила из себя Диана, понимая, что ей становится трудно дышать рядом с ним, а отступать он не собирается.

– Тогда мы бы не встретились, и если бы не бабуля, я не узнал бы тебя, – проговорил Олег, медленно к ней наклоняясь.

Всё произошло слишком быстро, чтобы сопротивляться и вместе с тем так медленно, что она ощутила, как соприкасаются их ноги, грудь, как он касается её спины, притягивая ближе. Пошевелить рукой или головой нет никакой возможности. Под его пристальным обещающим взглядом Диану словно парализовало. Только жаркие волны окатывали с ног до головы. Только и могла, что судорожно вталкивать в себя ставший внезапно густым воздух. Приоткрыла рот, чтобы легче дышать, облизала пересохшие губы, и тут же почувствовала на них властные жёсткие мужские губы. Они и дали ей сейчас то, что было так необходимо. Жизненно важно. Важнее воздуха.

Это удивительно, восхитительно, непередаваемо! Этим невозможно насытится, это невозможно прервать! Олег и не пытался, он никогда не отказывал себе в исполнении собственных желаний. А сейчас желание было одно – не выпускать из рук это трепетное создание. Наслаждаться её вкусом, её запахом, её возбуждением. Он с удивлением прислушивался к собственным ощущениям. Как от робкого прикосновения её ладошки спина внезапно взмокла, ноги подкашивались, а зрение и слух отказались служить. Даже лёгкий щелчок открывшейся и через секунду закрывшейся двери он осознал уже потом, когда прошла первая волна возбуждения. Ему пришло в голову, что через секунду, если не остановится, он возьмёт её прямо здесь и сейчас, под пристальным наблюдением любопытной старушки.

С трудом оторвавшись от милых припухших губ, но не выпуская из рук податливое тело, прижимая её к себе, он прошептал куда-то ей в макушку:

– Ты полностью скомпрометирована в глазах бабули. Теперь я должен на тебе жениться.

– Не должен, Олег, ты ничего мне не должен, – проговорила она ему куда-то в грудь.

– Я должен идти.

Бережно отстранил её, так как дальнейшее прикосновение их тел становилось непереносимым испытанием.

– Да, конечно.

Смущаясь, она смотрела куда-то в пол, в голове пульсировала одна мысль: он не вернётся. Словно услышав её, Олег произнёс: