Чавчавадзе Илья Григорьевич
Шрифт:
В этом стихотворении на язык лирики переложена мысль, которая была высказана поэтом ранее в «Записках проезжего»: полный тревог и страданий день лучше покойного и мирного сна ночи. «Элегия» относится к тем образцам реалистической лирики, в которых картины природы органически сливаются с переживаниями лирического героя.
Илья Чавчавадзе прибегал к многообразным поэтическим жанрам. В его поэтическом арсенале — острое оружие сатиры, которым он беспощадно разил хозяев тогдашней жизни и всех раболепствовавших перед ними.
Среди образцов его сатирической поэзии выделяются стихотворения «Как поступали, или История Грузии XIX века» и «Счастливая нация». Первое обличало грузинскую дворянскую знать, которая, угнетая бесправный народ, вела паразитический образ жизни. С еще большей суровостью обличал поэт бездеятельность, моральную и умственную деградацию дворянского сословия в другом сатирическом стихотворении — «Счастливая нация».
Однако Илья Чавчавадзе не ограничивался только острой и поистине сокрушительной сатирой. Действенная сила его патриотической лирики в том и заключалась, что в ней отчетливо звучал ободряющий голос, рождающий веру и боевой энтузиазм. Светлым оптимизмом дышит стихотворение «Славная родина, что ты сегодня грустна?..», в котором поэт воспевает неиссякаемые силы народа, боевой порыв молодежи, призванной возродить отчизну:
Старых не стало, зато молодые пришли И восстановят величье любимой земли. …Младшие выросли — крепкий, упорный народ. Им ты всечасно предмет и забот и работ. Им ты доверься, они не изменят тебе, Доблестью их просияешь в превратной судьбе. Родина, клад мой бесценный, зачем ты грустна? («Славная родина, что ты сегодня грустна?..»)С таким воодушевляющим словом обращался поэт к родине. Его «Колыбельная» («Нана») — гимн самоотверженности и бесстрашия в борьбе за свободу.
Сердце разожги огнем, Ринься на врага, как гром! Не жалея юной жизни, Подари ее отчизне! —поет мать лежащему в колыбели младенцу. Нетрудно понять, с какой силой отзывались в народном сердце слова поэта:
Сладкая родная грудь, Смертоносным ядом будь Для того, кто милой жизни Не отдаст своей отчизне, Чтоб вовек жила она!Или же:
В том, дитя, величье есть: В жертву жизнь свою принесть — Стать бессмертным, умирая За судьбу родного края!В ряде стихотворений Илья Чавчавадзе прибегал к аллегорической форме воплощения своего идеала. Образцом такой аллегорической лирики является «Базалетское озеро» — стихотворение, которым завершилось поэтическое творчество Ильи Чавчавадзе.
Украшением гражданской лирики поэта справедливо считаются поистине неувядаемые стихи, в которых поэт рисует тяжелую участь трудового человека в условиях крепостного строя.
В одном из лучших его стихотворений «Пахарь» крестьянин, сознающий весь ужас своего положения, обращается к быку:
Вол мой, Лаба, общею судьбою Мы к земле прикованы с тобою. Будем лямку преданно тянуть, Завершать безрадостно свой путь, Резать пашню без конца, без края, Глыбы дерна потом орошая.По своему подневольному положению в крепостническом обществе крестьянин был приравнен к волу, его так же обрекали на изнурительный беспросветный труд, плодами которого безраздельно пользовались помещики. Крестьянин же, в котором пока еще не пробудилось чувство протеста и сознание возможности противодействия злу, как бы смирившись с судьбой, говорит своему Лабе:
Верь, мой Лаба: мне и жизнь сама — Тяжелее твоего ярма. Что ж грустить? Судьба твоя такая — Верный плуг тянуть не уставая. Старого товарища любя, Ты корми его, как он — тебя!Пахарь хорошо знал, что ярмо вола ничем не отличалось и уж во всяком случае было никак не тяжелее того ярма, под которым стонало трудовое крестьянство, и поэтому он считал рабочего вола своим собратом по неволе.
Едва ли в каком-либо другом поэтическом произведении 60-х годов с такой остротой и потрясающей силой нарисовано рабское положение крестьян в условиях крепостничества. «Пахарь» дышал гневным протестом против отжившего, уродливого социального строя и звал народ на борьбу с ним.
В поэтическом наследии Ильи Чавчавадзе особое место занимает стихотворение «Муша» («Носильщик»), в котором поэт, впервые в грузинской поэзии, создал образ крестьянина, бежавшего от барской плетки и ставшего в городе жертвой непосильного труда и бесчеловечной эксплуатации.
С глубоким состраданием описывает поэт сцены из тяжелой жизни своего героя:
Низко ты склонился под мешком, бедняга! Хриплое дыханье сотрясает грудь, Прилипает к телу потная рубаха, Подкосились ноги, шагу не шагнуть!