Шрифт:
Посмотрев на него снизу вверх, та взволнованно прошептала:
– Я тебе помогу. Я твоя.
Он приобнял её за талию и прижал к себе:
– Девочка моя золотая… Это невозможно. Ты моя сноха. Стало быть, как дочь.
Но она продолжила:
– Дочь, сестра, жена. Я желаю быть всем для тебя. Дабы ты не чувствовал себя одиноко в сём безжалостном земном царстве.
Осмомысл поцеловал её в щёку:
– Любушка-голубушка… Нет, нельзя, нельзя.
– Знаю, что нельзя. Но каков мой брак? Лишь одно название. Да и твой не лучше. Отчего же мучить себя глупыми запретами? И бояться подарить себе хоть частицу счастья?
– Ты смущаешь меня.
– Я сама в смятении. Но моя любовь выше всех преград.
Взяв её за плечи, заглянул в глаза:
– Славушка, родимая! Да неужто любишь?
– До беспамятства, княже, до самозабвения.
– Хочешь быть моею?
– Я твоя раба.
Он сомкнул объятия и затрясся, плача. Испугавшись, она спросила:
– Ты не рад? Я тебя задела? Ярослав, рыдая, ответил:
– Ничего, ничего… Пустяки… Просто не ожидал… что ещё найду родственную душу…
– Значит, таково расположение звёзд…
Так они сошлись, несмотря на статус и большую разницу в возрасте - двадцать лет. Привязались друг к другу сильно. И старались скрыть от окружающих эту криминальную связь. Но известно: шила в мешке не утаишь…
В Торческе узнали осенью 1174 года. Ольга Юрьевна, поражённая этой вестью, долго не могла успокоиться, проклинала мужа и всё время спрашивала брата, Всеволода Юрьевича:
– Как сие возможно? Как земля ещё его терпит?
Погруженный в свои заботы, молодой человек отвечал невнятно:
– Да, нехорошо… Не уйти ему от кары Господней…
– В Галич не вернусь боле никогда!
– объявляла княгиня.
– Можно мне с тобой поселиться, в Суздале? На родной сторонке?
Он не возражал:
– Сделай милость, сестрица. Буду очень рад, коль поедем вместе. И живи сколь захочешь. Я люблю большую семью…
Дело было вот в чём. Святослав Всеволодович Черниговский - Болеславов отец - сделался в то время князем великим киевским. До него стольный град много раз переходил из рук в руки, посидели в нём и смоленские князья, и суздальские, постоянно ведя взаимную войну; наконец 29 июня 1174 года в Боголюбове был убит глава рода Долгоруких - Андрей Юрьевич Боголюбский. И, воспользовавшись сумятицей, при поддержке «чёрных клобуков» Святослав занял главный трон на Руси.
Чтобы примириться с суздальцами, он женил старшего своего сына на дочери Михаила Юрьевича и позволил Всеволоду Юрьевичу возвратиться в родную вотчину. Тот как раз и ехал, глядя в зиму 1175 года.
– Ну, а мне как быть?
– хныкала Поликсения.
– Мне к кому прибиться с малыми ребятами?
Ольга успокаивала её:
– Ничего, как-нибудь уладим. У меня есть одна задумка. Напишу-ка Яшеньке. Мы найдём управу на Ярославку!
И действительно. Вскоре Осмомыслу привезли из Болшева грамоту. Сын ему сообщал, что извёлся от одиночества, но согласен впредь стойко переносить муки заточения, если Болеслава к нему приедет. Ведь она супруга! Разлучать жену с мужем не по-христиански!.. Впрочем, продолжал княжич (судя по всему, наученный матерью), зная кое-какие детали жизни галицкого кремля, он вполне понимает, что родитель не отпустит сноху от себя; пусть тогда хотя бы позволит возвратиться поповне. И в таком случае обе стороны разойдутся с миром…
– Негодяй, - вышел из себя отец, - он пронюхал о нас с тобою и теперь играет на сём! Я велю бросить его в яму!
– Успокойся, княже, - ласково смотрела на него Болеслава.
– И не обостряй. К чему? Он ея любит, и у них детишки. Разреши Поликсении возвернуться. Так для всех будет лучше.
Ярослав смягчился и уступил:
– Да, права, права! Мне, живущему во дворце из стекла, грех бросаться каменьями. Ты мой добрый ангел. Что бы я делал без тебя!
– И отдал распоряжение: - Подготовь, голубушка, грамоту Володимеру. С положительным ответом на его просьбу. Ну, да ты сама знаешь. Я ея подпишу.
Так поповна приехала в Болшев, а сестра и брат Долгорукие возвратились в Суздаль. Вроде бы конфликт был исчерпан. Но внезапно вспыхнула ссора на другой стороне: Игорь Святославич Новгород-Северский (Осмомыслов зять) окончательно повздорил с нынешним киевским князем Святославом Всеволодовичем. Эта распря навсегда вошла в русскую историю - породив собой «Слово о полку Игореве».
3
Фросина семейная жизнь складывалась неплохо. Выйдя замуж в 1165 году, родила за десять лет пятерых детей. Старший, Владимир, был похож на неё (и одновременно - на деда, Осмомысла) - тихий, вдумчивый, аккуратный; хорошо учился и невероятно любил древние сказания, старые гимны; обладая замечательным музыкальным слухом и приличным дискантом, с наслаждением пел под гусли разные былины, удивляя всех. «Будет новым Бонном», - ласково пророчили слышавшие его. Он смущался и убегал. Но в душе лелеял мечту - сочинять красивые песни. Даже делал первые опыты - а потом говорил, что они чужие якобы слышанные от дворни. Игорь в восхищении верил, а зато Ярославна догадывалась: дело тут нечисто, но высказывать сомнения не хотела, не желая вгонять сына в краску.
Следующим ребёнком был Олег, на три года младше Владимира. Названный в честь Олега Гориславича, основателя клана Ольговичей, он и унаследовал семейные черты Игорева рода: вспыльчивость, капризность и властолюбие. В драку лез без сомнений. А когда боролся, портил воздух с такой силой, что противник тут же поднимал лапки кверху, лишь бы побыстрее унести ноги с поля боя.
Третьим родился Святослав, получивший имя деда по отцовской линии. Года в два его напугала здоровенная сторожевая собака, и с тех пор мальчик заикался. Но когда пел, подражая старшему брату, то не дёргался и произносил согласные плавно.