– На лодке?

– Именно. Видимо, он вышел в море и потерял управление. Лодку нашли дрейфующей в трех километрах от побережья Санкт-Петербурга.

– Почему вы не сообщили МИ-5, получив эти сведения?

Кастор ухмыльнулся:

– Хотел часть денег. Так я и связался с русскими.

– Драная ты манда, - пробормотал Оксли.
– Он знал фамилию 'Таланов', узнал ее от меня, и нашел Таланова в Санкт-Петербурге. Он сказал, что все знает, и будет держать рот на замке, если его допустят к этим делам.

– Почему Таланов просто не убил вас?

– Потому что у меня был туз в рукаве, и он это знал. Я рассказал ему о его пребывании в ГУЛАГе. Вы бы видели его лицо, когда я сказал ему, что у меня есть видеозапись того, как он в тифозном бреду говорил о 'Зените' и КГБ.

Райан вытянулся:

– Видеозапись?

За Кастора ответил Оксли:

– Не была там никакой сранай записи. Он просто хотел надавить на Таланова.

Райан поник:

– Вы сказали, что у вас есть копия, она спрятана где-то, и если с вами что-то случиться, она будет обнародована.

– Верно. Он поверил, но потому случилось кое-что еще лучшее. Мы стали партнерами по бизнесу. Он помогал мне советами более двадцати лет, а я помогал ему в деловых переговорах.

– Каких еще переговорах?

Кастор не ответил. Вместо этого, он сказал:

– Вам, юноша, нужно понять одну вещь. Я не совершал никакой измены.

Джек отказался поверить своим ушам:

– И как, черт подери, у вас язык поворачивается говорить это?

– Очень просто. Виктор Оксли не был сотрудником МИ-5. Он был гражданским лицом. Не значившимся в документах. Когда он вернулся из ГУЛАГа и сообщил мне это, я полетел в Москву, поговорил с ним, а руководству МИ-5 предельно честно сообщил, что этот человек - не наш агент, и не может рассчитывать ни на какое официальное содействие.

Райану захотелось убить его:

– Даже если все так, вы были офицером МИ-5 и связались с КГБ.

– И снова нет, мой юный друг. Люди, которых я вычислил в своем расследовании, во многом действовали вопреки КГБ. Возможно, они были его бывшими сотрудниками, но тогда они уже были гражданскими. Они украли у КГБ деньги. Они не были связаны с ним идеологически. Их никак нельзя считать «кгбшниками»!
– Кастор махнул рукой, подчеркивая сказанное: - Я не передавал никаких секретов никакой иностранной разведки. Узнав у Оксли детали, я просто ушел из МИ-5 и нашел Таланова, он же 'Зенит'. Я просто достиг соглашения с этими людьми и хотел сохранить определенные сведения в обмен на некоторую плату. Конечно, я не сказал русским, что зек, которого они только что выпустили, был агентом МИ-5. Я понимал, что они убьют Виктора, если узнают, кто он и что он знает о 'Зените'. Но я предотвратил это, держа рот на замке.

Райан повернулся к Оксли:

– Как вы выбрались из ГУЛАГа?

– Они тогда выпускали много политических заключенных. Я сел на поезд до Москвы, едва не умерев от голода по дороге. У меня не было ни рубля, ни куска хлеба в кармане. Приперся в британское консульство. Просто с улицы. Я ждал почти целый день, пока ко мне кто-то не подошел. Я сказал женщине за стойкой, что я подданный Великобритании, и она подняла чертовски много шума. Меня отвели в комнату, где я ответил на вопросы сотрудника SIS. Я сказал ему, что я внештатник МИ-5, а еще назвал ему имя.

Райан посмотрел на Кастора. Тот кивнул:

– Я оказался на следующим уровне.

Оксли продолжил:

– Я также рассказал этой женщине о 'Зените', и она отправила это по факсу в Лондон. Среди этих сведений было указание на взрыв в ресторане 'Майссер' в Роткрюце. Я сказал ей, что был найден там полицией. Она записала мое имя рядом с упоминанием в докладе, намереваясь разобраться в этом позже.

Джек сказал:

– И когда я показал тебе этот файл...

– Я сразу понял, что это было. Я сидел перед этой женщиной, а она делал свои пометки. Забавно, что я помню такие мелочи.

Оксли продолжил:

– Когда появился Кастор, он сказал мне, что мне повезло остаться в живых. Американцы слили меня. КГБ охотился за мной, но они не знали, что я оказался в ГУЛАГе. Он сказал мне, что мне следует не отсвечивать, исчезнуть навсегда, потому что если я начну писать мемуары о восьмидесятых, очень многие люди могут пострадать.
– Окс пожал плечами.
– В первую очередь, я сам.

Кастор подхватил:

– Оксли просто хотел прожить оставшиеся годы в мире и спокойствии. Я позволил ему это. Я ничего не сказал о нем русским, и ничего не доложил в МИ-5, когда он объявился. У нас был договор, только между нами. Я посылал ему деньги каждый год в достаточном объеме, чтобы он мог хорошо жить и хранил молчание. Он знал, что влиятельные люди в России могут прикончить его, если он сделает что-то не то. Я не давал этому произойти.

Окс ответил:

– А потом я узнал, что никто в России про меня ни черта не знает. Он мне врал.

Кастор покачал головой:

– Я, вообще-то, не сказал им про тебя, старый придурок!
– он повернулся к Райану.
– Мы с Виктором двадцать лет жили под угрозой взаимного гарантированного уничтожения, так получается?

Окс пробормотал:

– Я просто хотел уехать домой, и чтобы меня оставили в покое.

Джек не понял только одного. Он спросил Оксли:

– Но почему вы согласились помочь мне, если хотели только, чтобы вас оставили в покое?