– Которой?

Фрэнки права – не нужно больше называть их Парой.

– Той, которую ты назвала Чарли.

– Какие красивые, – прошептала Фрэнки; ее сияющие глаза не отрывались от лошадей в стойлах. – Я никогда не видела таких красивых. А ты, мама?

– Не уверена.

Привет, ребята. Сколько лет прошло. Плохо вам здесь было? Надеюсь, нет. Думаю, вы в долгу не остались.

Она подошла ближе.

Я постараюсь облегчить вам…

– Господи!

– Что случилось? – Фрэнки с тревогой посмотрела на нее.

– Посмотри, что с кобылой. – Грейс направилась к висевшему на столбе внутреннему телефону. – Посмотри на нее. – Она сняла трубку и нажала клавишу вызова особняка. – Почему вы мне не сказали? – спросила она Марво, когда тот снял трубку. – Как я могу работать с кобылой, когда она на таком взводе?

– Я жду, что ты будешь делать то, для чего сюда приехала. А она всегда была нервной.

– Да, но не всегда жеребой.

– Нет, это с ней впервые. Я всегда тщательно следил, чтобы их разделяли, когда у нее течка. Понимал, что ее состояние будет нам мешать. К сожалению, во время моего отсутствия конюхи дали промашку. Больше такого не повторится.

– Когда у нее срок?

– Со дня на день.

– У вас есть ветеринар, которого можно вызвать?

– Насколько я знаю, в деревне в тридцати милях отсюда есть приличный ветеринар. Я ему позвоню, если у тебя возникнут проблемы.

– Если у меня возникнут проблемы?

– Я никому не могу доверить кобылу, только тебе. У тебя ведь есть опыт в таких вещах?

– Да. Но мы перестали разводить лошадей четыре года назад, чтобы сосредоточиться на тренинге. Естественно, до этого я несколько раз присутствовала при родах. Но под рукой всегда был ветеринар.

– Мне здесь посторонние ни к чему. Займешься этим сама. Мое единственное условие – кобыла должна остаться жива. Жеребенок меня не волнует.

– Зато меня волнует.

– Тогда ты очень постараешься, чтобы с ними обоими все было хорошо, правда?

– Послушайте, кобыла будет чертовски нервничать. Наверное, стоит подождать, пока появится жеребенок, а потом начинать работать с ними.

– Это невозможно. – Марво отключился.

Грейс вернула трубку на место и устало прислонилась к столбу. Ситуация усложнилась еще больше.

– У нее будет жеребенок? – спросила Фрэнки. – Я вижу, ты считаешь, что это плохо, но я люблю малышей.

– Знаю. Жеребят, котят, щенков. Но теперь все чуть-чуть по-другому, Фрэнки. – Грейс выпрямилась и заставила себя улыбнуться. – Но мы справимся. Я рада, что ты назвала ее Хоуп. Нам нужно очень надеяться на нашу с ней дружбу. – Грейс указала на другую лошадь. – И с Чарли. Ты уверена, что не хочешь дать ему другое имя?

Фрэнки покачала головой.

– Нет. Оно… правильное. А что мы теперь будем делать?

– Выпустим их на волю. Вот зачем мы оставили открытыми ворота выгона и конюшни. Отойди в сторону.

Фрэнки шагнула назад, и Грейс отперла дверцу стойла.

– Хватит?

– Дальше. У Чарли есть привычка бросаться на всех, кто оказался поблизости.

Она распахнула обе створки и отпрыгнула, едва успев увернуться от ринувшихся из стойл лошадей. Чарли притормозил, глядя на Фрэнки. Но открытая дверь конюшни неудержимо его влекла. Жеребец повернулся и поскакал по проходу вслед за Хоуп.

– Я ему не понравилась, – сказала Фрэнки. – Мне казалось…

– Ему никто не нравится, – поспешила вмешаться Грейс. – И он никого любить не обязан. Достаточно, чтобы Чарли нас терпел. Пойдем. – Она вышла из конюшни следом за лошадьми. – Пора приступать к работе.

Грейс окинула взглядом двор. Три охранника с винтовками перед конюшней и, судя по их виду, умеют обращаться с оружием. У нее не было сомнений, что охрана расставлена по всей ферме.

– Лошади должны к нам привыкнуть. – Она вошла в загон и закрыла за собой ворота. – Или ко мне. Ты появишься только после того, как они привыкнут, что я вторгаюсь на их территорию.

Лошади уже обнаружили вторжение. Хоуп и Чарли смотрели на нее с обычной для них настороженностью и злобой. Грейс заставила себя собраться.

– Давайте покончим с этим. Покажите, какие вы сильные. Я вовсе не хочу доказать, что я главная. Мне нужна дружба. Вы еще не знаете, что это. Я вас научу.

– Мама!

Лошади стремительно приближались.

Ничего у вас не выйдет. Я не позволю себя обидеть.

Они и не думали разделяться для атаки, как было много лет назад. Все происходит слишком быстро. Следует показать, что она не боится, и это значит, что нужно ждать до последней минуты.