Кроме шампанского и шабли, о которых все знают, есть еще два сорта белого вина, которые просто созданы, чтобы их пили в сопровождении тарелки с ракообразными. Атлантические вина, как их можно обозначить, обладают спокойным характером – совершенное чувство покоя без попыток привлечь внимание порывом резкого аромата – это так подходит для темных и холодных месяцев.

Альбариньо имеет сходство с сумраком. Виноград прекрасно растет в Rias Baixas (произносится как Риас Байшас) в Галисии (северо-западная оконечность Испании). Там с серого океана внезапно налетают грозовые тучи, которые проливаются тяжелыми потоками дождя. За границей, в соседней Португалии, он известен как alvarinho. Здесь он используется для производства винье верде, которое отличается освежающей кислотностью, но не очень сильной. В нем чувствуется аромат персика и цветков миндаля. Он не обладает слишком сильным запахом, который порою бывает у виннье. Его запах – это тонкий аромат сада или кустов живой изгороди после прошедшего июньского ливня. Это вино округлое, с великолепным ароматом, временами в нем можно почувствовать минерализованность и нотки айвы в конце.

Последние несколько лет альбариньо держится на пике моды – даже супермаркеты завели для него собственные бренды. Но его обязательно нужно попробовать с едой, чтобы оценить по достоинству. Его белый фруктовый характер и аромат прекрасно сочетаются с розовым норвежским омаром и клешнями краба. Морепродукты, будь то сочный пирог с крабовым мясом, или горячий горшочек с крабом в сметане, где иногда, неожиданно для себя, можно наткнуться на случайные маленькие осколки крабового панциря, или жареные креветки, всего лишь спрыснутые соком, – это та еда, которая тонко подчеркнет достоинства вина, а оно взамен подарит напоминающее шербет послевкусие, которое наиболее полно выявляет его характер.

Что касается мюскаде, его дрожжевой, бодряще солоноватый вкус и текстура очень удачно перекликаются со вкусом моллюсков. Это вино делают из винограда, который называется «Дыня Бургундии» (хотя мюскаде – название вина – стал его синонимом). Этот виноград выращивают в устье Луары на площади несколько сотен миль на севере Франции, там, где Атлантика проявляет свое изменчивое влияние. Здесь мюскаде является более распространенным сортом повседневного вина, чем альбариньо. Дешевое и откровенно простое, это вино имеет несомненную ценность. В 1970-х годах оно пострадало из-за своей широкой распространенности; даже находясь на границе ценового диапазона, оно остается стоящим вином, в отличие от многих раскрученных коммерческих брендов. Лучшими (но вряд ли намного более дорогими) марками являются те, где на этикетке есть надпись sur lie (на осадке), указывающая, что вино разливается в бутылки прямо с осадка – отложения отмерших дрожжевых клеток. Это придает вину большую глубину, тело и дрожжевой запах. Мюскаде может показаться весьма ординарным, но если перед вами блюдо с морепродуктами – что-то начинает происходить: вино занимает свое место и демонстрирует свою сущность – минеральность и солоноватость. Совсем как альбариньо, рядом с дарами моря оно набирает рост. В обоих случаях результатом является небольшой праздник, способный скрасить хмурый вечер.

Когда дело доходит до розового вина, большинство людей пьет его глазами. Или не пьет, как в случае с последним редактором газеты Джоном Джунором. С ним – общеизвестный факт – однажды случилась настоящая истерика, когда он обнаружил подобную статью в перечне расходов одного из своих корреспондентов. Проблема заключалась не в том, что редактор счел неправомерным для репортера утолять свою жажду за казенный счет. Совсем наоборот – его негодование сначала вызвало то, что журналист во время интервью заказал не более полуграфина вина, затем окончательно вывело из себя то, что это было розовое вино.

– Только голубые пьют розовое, – визжал Джунор в приступе ярости.

Поведение Джунора, может, экстравагантно, но сама по себе идея того, что розовое вино лишено мужественности, была широко распространена и сохраняется до сих пор. Среди ойнофилов (знатоков и ценителей вина) у розового есть свои трудности: оно не принималось, а на самом деле и по сей день не принимается всерьез, окончательно сдав позиции в мире снобов. Так или иначе, оказаться замеченным за бокалом лососево-розовой жидкости, который вы покручиваете за ножку, на протяжении долгого времени считается вершиной дурного вкуса.

Длинное жаркое лето 2003 года выжгло предрассудки, предав их забвению. Внезапно оказалось, что невозможно удержаться от летнего, поднимающего настроение, прекрасно утоляющего жажду бокала розового. К всеобщему изумлению, оно заявило свои права не на один сезон. Розовое становится все более популярным с каждым годом, в любой сезон, вплоть до самого темного декабря.

Самое первое, что обращает на себя внимание, – это цвет. Он может иметь любой оттенок от очень бледного французского vin grit, чей призрачно-розовый настолько легок, что оправдывает свое название, до почти серого или персикового лосося, прозрачно-красного или цвета яркой фуксии, более глубокого и темного, чем у многих из тех вин, что причисляются к красным. Разумеется, не каждому дано взглянуть на вопрос столь поэтично. Коллега, пишущая для Yorkshire Post, описывает оттенки розового как «цвет балетных туфель, полинявших балетных туфель, старого посеревшего бабушкиного белья…». На мой взгляд, подобные описания совсем не стоят того, чтобы извлекать их из своего персонального компьютера и отдавать в печать.

В Провансе, где розовое составляет почти 80 % всего производимого вина, в Centre de Recherche et d’Experimentation-sur le Vin Rose, цвету вина уделяется особое внимание. Для определения цвета используются особые инструменты, которые помогают виноделам поддерживать определенный оттенок розового вина, подобно тому как смешивают краску для интерьера.

Свой цвет розовое вино получает из шкурок винограда, которые используются при производстве этого вида вина. Практически у любого сорта винограда, будь то белые или красные сорта, сок не имеет цвета. Так что глубина и оттенок цвета зависят в общем-то от двух причин: пигментации конкретного сорта винограда и отрезка времени, на протяжении которого винодел выдерживает виноградную кожицу. И все же – это тайна, как одно вино принимает цвет раздавленной малины, а другое напоминает цветом пятно от вишневого сока. Как объясняет специалист исследовательского центра Прованса Натали Поузалгес: «Мы повторили тот же процесс виноделия с теми же сортами винограда, но в конечном итоге получили вино, отличающееся по цвету. Нам известно, что есть связь между цветом и кислотностью. Также понятно, что состав почвы оказывает большое влияние. Но трудно объяснить все то, что мы наблюдаем».

Закончим с практической стороной дела, оставив Джона Джунора в стороне. Психологическая составляющая цвета вина весьма специфична. Я бы не смогла в это поверить, если бы не убедилась сама: если вы пьете одно и то же розовое из двух разных бокалов – один прозрачный, а другой матовочерный (такие бокалы делают для того, чтобы обострить вкусовые ощущения нёба, отключив зрительное восприятие цвета), то розовое, которого я не вижу, могу описать всего лишь как розовое. А вот в прозрачном бокале – оно кажется более фруктовым, с тонами красной смородины, клубники или оттенками дикой вишни, которые звучат сильнее. И все это, разумеется, создается у нас в голове. Но ведь важен конечный результат.