– Я думаю, на сегодня хватит, – сказал Джек. – Нам нужен отдых, пиво и пицца.

Элли вздохнула и провела рукой по волосам, оставляя на них красный след от глазури.

– А торт?

– До завтра никуда не денется, – прошептал ей в ухо Джек. – Пиво. Пицца.

Элли посмотрела на неоконченный торт. Что предпочесть – пиво, пиццу и беседу с интересным человеком или дурацкий торт-паровоз? Выбор очевиден.

Эта женщина не переставала удивлять Джека. Двадцать минут назад Элли выглядела совершенно изможденной, а сейчас была просто ослепительна. Даже псевдоитальянский ресторан не самого высшего разряда не портил впечатления. Девушка собрала волосы в хвост, подкрасила губы нежно-розовой помадой, выгодно подчеркнув скулы светлыми румянами. Она казалась такой свежей, словно и не было изнурительного дня.

Ну а Джек устал так, словно целый день чистил стойла. Зато настроение было превосходным. Теплая ночь, ласковый шум прибоя, вкусное пиво и красивая девушка рядом. Лучше и быть не могло, если бы только пицца оказалась в желудке, а девушка в его постели.

– Опять эта улыбка, – пробормотала Элли.

– Что? Какая улыбка?

– Странная, озорная, сексуальная улыбка.

– Сексуальная?

Даже в тусклом свете Джек разглядел румянец, вспыхнувший на ее щеках.

– Ну да. Вообще, я умираю с голоду. – Элли и не скрывала попыток сменить тему. – Когда же принесут пиццу?

Джек решил подыграть, потому что этот легкий флирт возбуждал его гораздо больше, чем собеседницу.

– Придумала, что будешь делать с булочной?

Элли сморщила нос и отхлебнула пива.

– С переездом, ты имеешь в виду?

– Ну да.

– Есть одна идея.

– Сгораю от любопытства!

Элли улыбнулась:

– Подождать немного и посмотреть, что выйдет.

– У тебя не слишком-то много времени, – заметил Джек.

– Я знаю. Полгода.

Она тяжело вздохнула:

– Я задыхаюсь от возмущения, когда думаю об этом.

– Позвони маме. Пусть возвращается домой. В конце концов, Эл, это и ее касается. Нельзя все вешать на одного человека. Тебе нужна помощь.

– Я не могу, Джек. Она столько времени работала без выходных. Теперь сбылась ее мечта отправиться в кругосветное путешествие. Я не могу все испортить. И вообще, что я, сама не справлюсь? Должна держаться за мамину юбку?

Джек покачал головой:

– Значит, предпочтешь доработаться до нервного срыва, лишь бы не трогать маму и лучшую подругу?

– Я хочу сделать дорогих мне людей счастливыми.

– Но не в ущерб себе!

Этот суровый взгляд она, очевидно, унаследовала от отца.

– Ты такая сексуальная, когда злишься, – невозмутимо заметил Джек.

– Ты поэтому злишь меня все время? – оскалилась Элли.

Нечего сказать, сурова. Похожа на злую сиамскую кошку.

– Можем мы не обсуждать булочную хотя бы пять минут? Я безумно устала от этих разговоров.

Джек согласился, тем более что официант как раз принес пиццу.

– Почему ты стал военным репортером? – спросила Элли, когда оба утолили голод. Она облизнула вымазанный в сыре палец, и Джек чуть не промахнулся пиццей мимо рта. Черт, противостоять ее обаянию становилось все труднее.

Она повторила вопрос, и только тогда он невероятным усилием воли справился с неподобающими мыслями.

– Когда мне было лет пятнадцать, любил смотреть новости. Митч и другие журналисты вели репортаж из Ирака, и я был поражен. Это потрясающе.

– Митч, он может, – вздохнула Элли.

– Потом интервью брали у него, он говорил о путешествиях, адреналине, экстриме, и я подумал, что круче этой работы нет ничего на свете. Впрочем, и сейчас так думаю.

Глаза Элли в свете канделябров стали еще синее, Джеку казалось, они смотрят ему прямо в душу.

– Тебе очень тяжело психологически? Каждый день видеть страдания, насилие, дикость, жестокость? Как ты это выносишь?

Джек положил себе еще кусок пиццы, немного помолчал, потом заговорил на удивление взволнованным голосом:

– Сначала было очень трудно. Однако я научился вести репортаж, не втягиваясь в происходящее. Моя работа наблюдать, сообщать и не задумываться. Когда я задумываюсь, это вызывает ненужные эмоции.

– Значит, ты не испытываешь никаких эмоций, – задумчиво сказала Элли. – Это сказывается на личной жизни, верно?

Джек напрягся. К чему, интересно, она клонит?

– Ты имеешь в виду отношения и всю эту ерунду?

– Да, – сухо ответила она, – именно эту ерунду.

– Как и твой отец, я не создан для серьезных отношений. Женщины не любят, когда им уделяют мало внимания.