Джек посмотрел на часы:

– Половина седьмого.

Элли пришла в ужас.

– В пять я пошла поплавать, потом решила вздремнуть минут на пятнадцать, и на тебе!

Джек погладил ее по щеке. Под глазами девушки отчетливо виднелись синяки.

– Тебе нужно было выспаться. Во сколько ты вчера закончила? Мне показалось, свет горел за полночь.

– В час или половине второго, нужно было заплатить налоги, рассчитаться с кредиторами. – Она вытянула ноги, коснувшись ими бедра Джека. – Мне осталось работать пару часов, я хотела освежиться, но тут-то и уснула.

Джек с досадой сжал кулаки. Такая красивая, юная и такая усталая. Ему захотелось взять на себя все ее трудности и тревоги. Она старается быть сильной, но с каким трудом даются эти усилия. Джек привык иметь дело с выносливыми, готовыми к любым испытаниям женщинами, а Элли хотелось поддерживать и защищать.

– Что бы приготовить на ужин? – спросила она, поднявшись.

Джек ощутил раздражение.

– Элли, я не твоя забота! – прошипел он.

Элли, недоумевая, посмотрела на него:

– Ты не хочешь, чтобы я готовила ужин?

– Нет. На то есть причины. Во-первых, я получил кредитки и купил китайскую еду. А во-вторых, запомни раз и навсегда, Земля не остановится от того, что ты отдохнешь пять минут. Ты ни на секунду не можешь закрыть глаза, разве что когда они закрываются сами собой.

Элли повязала парео вокруг бедер.

– Джек, ну пожалуйста! Я так не хочу спорить!

Он кивнул.

– Никто не собирался с тобой спорить. Просто сделаешь, как я скажу. Сейчас пойдешь и возьмешь отгул, после чего мы прогуляемся по набережной, выпьем пива, потом придем домой, съедим китайский обед (причем ты – большую часть) и пораньше ляжем спать.

– Джек! Я не хочу гулять в такую жару и взять отгул.

– Очень даже сможешь, – заявил Джек. – А насчет жары полностью с тобой согласен. Лицезреть тебя в таком купальнике – кому угодно станет жарко. Нам обоим не мешает освежиться. – С этими словами он, полностью одетый, прыгнул в сверкающую голубую воду бассейна.

– Вечер прекрасный. Как насчет долгой дороги к пляжу? Потратишь десять минут вместо пяти, но зато я покажу тебе местность, – предложила Элли, выходя из дому.

– Отличная мысль, – согласился Джек, и они свернули не направо, как обычно, а налево.

Море было спокойным, плоским, как блин, зеленовато-синим. Завораживающее зрелище! Жара спала, и Элли, освежившись купанием и надев легкое платьице, чувствовала себя превосходно. Холодная «Маргарита» и общение с Джеком – вот чего ей сейчас хотелось. Но он заговорил только некоторое время спустя.

– Кстати, я сегодня связался с «Пресс Клубом». Они узнали, где я нахожусь, и пригласили на ежегодную встречу. Я хотел бы взять тебя с собой, но ты так занята. Могу ли я надеяться?

Сердце Элли подпрыгнуло. Свидание! Настоящее свидание! Она готова была танцевать от счастья.

– Когда?

– Завтра. Завтра ведь пятница? Тогда, боюсь, это довольно официальное мероприятие.

Свидание, где она сможет предстать во всем блеске? С ума сойти!

– Ну, так что, уйдешь с работы пораньше для разнообразия? А то так неохота тащиться в одиночку.

Само собой, вечеринка в незнакомой компании не самое веселое мероприятие. Мир не рухнет, если Элли уйдет с работы чуть раньше. В конце концов, и Мерри может заменить ее на пару часов.

– Звучит заманчиво, я с удовольствием приду.

– Отлично. – Джек рванулся вперед, закрывая Элли от неожиданно выскочившей из соседних ворот большой собаки. Порыв был ей приятен, но не оправдан, эта собака добрая и старая знакомая.

Джек откашлялся.

– Элли, я собирался прожить у тебя пару дней.

– А сегодня четвертый, – закончила она за него. – Ты хочешь уехать?

Джек покачал головой:

– Как раз наоборот. Митч – на то он и Митч – заявил редакторам, что я плохо себя чувствую и нуждаюсь в отпуске.

– Ты в самом деле плохо себя чувствуешь, – заметила Элли.

– Изумительно, – возразил Джек. По сравнению с тем, через что он проходил раньше. – В общем, две недели я совершенно свободен, не считая…

– Разного рода непредвиденных обстоятельств? – Элли хорошо знала журналистов.

Джек кивнул.

– Поэтому я хотел бы немного задержаться в Кейптауне.

– У меня? – Элли с ужасом услышала в своем голосе взволнованный писк, как у психованной мыши.

– Я могу, конечно, перебраться в гостиницу, но за долгие годы гостиницы мне обрыдли. Если и платить кому за проживание, то только тебе.