В Азии все еще были живы заветы Чингизхана о том, что “смерть побежденных необходима для жизни и покоя победителей”, использованные, например, немецкими фашистами почти дословно. В городах оккупированных территорий СССР нередко появлялись немецкие плакаты, содержащие в высшей степени циничные призывы уничтожать славянские народы: “Der Rosse muB Aerben, damit wir leben” — русский должен умереть, дабы мы жили.

В XIX в. беспощадному истреблению подверглись десятки тысяч пленных, сторонников Триады, поднявших в Китае восстание против Маньчжурского владычества.

Между тем общественные организации Европы все настойчивее добивались урегулирования вопросов плена в соответствии с общечеловеческими принципами уважения человеческого достоинства не только солдат армий, но и отрядов народного сопротивления, безусловно, относя их к комбатантам. В своей статье “Борьба во Франции” Ф. Энгельс писал, что народное сопротивление режиму или армии противника так же правомерно, как и патриотично. Он привел исторические эпизоды вторжения немецких войск на территорию Франции, где, обнаружив человека с оружием, немцы расстреливали его. Эти, по мнению Энгельса, методы ведения войны “являются столь же устарелыми, сколь и варварскими”. Он писал:

"Все это иногда применялось во времена Людовика XIV и Фридриха II, ... но, начиная с американской войны за независимость, ... участие населения в войне кок в Европе, так и в Америке стало не исключением, а правилом... Англичане в Америке, французы при Наполеоне в Испании, австрийцы в 1848 г. в Италии и

5 5-150

Венгрии были очень скоро вынуждены, опасаясь репрессий по отношению к своим военнопленным, считать народное сопротивление совершенно правомерным... Доже пруссаки в 1849 г. в Бадене или папа (Пий IX. — Авг.) после Монтаны не решались без разбора расстреливать военнопленных, несмотря на то, что последние были партизанами и бунтовщиками'133.

Как отмечалось выше, обычаи и правила ведения войны зародились еще на заре цивилизации и в течение тысячелетий совершенствовались, дополнялись и к середине XIX в. уже было выработано значительное количество многосторонних соглашений, в которых законы и обычаи войны нашли четкое отражение. Многие из них восходят к глубокой древности и в силу своей человечности и гуманности переходят от одной международной конвенции к другой. На первой международной конференции мира, созванной по инициативе России

29 июля 1899 г. в Гааге, была принята “Конвенция о законах и обычаях сухопутной войны”, вобравшая в себя сформировавшиеся за прошлые столетия общеизвестные правила.

Вторая международная конференция по вопросам соблюдения законов и обычаев сухопутной войны состоялась 5 октября 1907 г. в Гааге, на которой была выработана новая “Конвенция о законах и обычаях сухопутной войны”, существенно дополнившая положения конвенции

1899 г.134 Гаагская конвенция 1907 года, которую признала и подписала Россия, действовала свыше 20 последующих лет, пока с учетом совершенствования военной техники и развития цивилизации в 1929 г., а затем и в 1949 г. были приняты новые конвенции, дополняющие прежние. (Гаагскую конвенцию 1929 года СССР не признал и не подписал. По заявлению Сталина, она противоречит коммунистической идеологии, поскольку уж слишком заботится о пленных, а их, по его мнению, вообще не должно быть. Отказом СССР признать конвенцию воспользовались нацисты в период Второй мировой войны и создали пленным красноармейцам невыносимые условия, из-за чего погибли миллионы наших соотечественников.)

В рассматриваемый период гражданской войны действовала и была обязательной для исполнения Гаагская конвенция 1907 года.

Приведем ее краткое изложение. После вступления, содержащего торжественное провозглашение конвенции, служащей делу человеколюбия, сохранения мира между народами и соответствующей постоянно развивающимся цивилизациям, следует “Положение о законах и обычаях сухопутной войны":

'Гл. I, ст. 1: военные законы, права и обязанности применяются не только к армии, но также к ополчению и добровольческим отрядам... если они соблюдают законы и обычаи войны;

Ст. 2. Население незанятой территории, которое при приближении неприятеля добровольно возьмется за оружие для борьбы с вторгающимися войсками и которое не имело времени устроиться согласно ст. 1, будет признаваться в качестве воюющего, если будет открыто носить оружие и будет соблюдать законы и обычаи войны;

Ст. 3. Вооруженные силы воюющих сторон могут состоять из сражающихся и не сражающихся. В случае захвата неприятелем как те, так и другие пользуются правами военнопленных.

Гл. II, ст. 4: военнопленные находятся во власти неприятельского правительства, а не отдельных лиц или отрядов, взявших их в плен. С ними надлежит обращаться человеколюбиво. Все, что принадлежит им лично, за исключением оружия, лошадей и военных бумаг, остается их собственностью;

Ст. 5. Военнопленные могут быть подвергнуты водворению в города, крепости, лагерь или какое-либо другое место с обязательством не удаляться за известные определенные границы, но, собственно, заключение может быть применено к ним лишь как необходимая мера безопасности и исключительно пока существуют обстоятельства, вызывающие эту меру;

Ст. 7. Содержание военнопленных возлагается на правитепьстео, во власти которого они находятся. Если между воюющими не заключено особое соглашение, то военнопленные пользуются такой же пищей, помещением и одеждой, как и войска правительства, взявшего их в плен;