Ст. 13. Лица, сопровождающие армию, но не принадлежащие собственно к ее составу, как то: газетные корреспон-

денты и репортеры, маркитанты, поставщики, в том случае, когда будут захвачены неприятелем и когда последний сочтет полезным задержать их, пользуются правами военнопленных, если только имеют удостоверение от военной власти той армии, которую они сопровождали;

Ст. 17. Военнопленные офицеры получают оклад, на который имеют право офицеры того же ранга страны, где они задержаны, при условии возмещения такового расхода их правительством;

Ст. 20. По заключении мира отсылка военнопленных ко родину должка быть произведена в возможно близкий срок.

Ст. 22, разд. II: воюющие не пользуются неограниченным правом в выборе средств нанесения вреда неприятелю;

Ст. 23. Кроме ограничений, установленных особыми соглашениями, воспрещается:

а) употреблять яд или отравляющее оружие;

6} предательски убивать или ранить лиц, принадлежащих к населению или войском неприятеля;

в) убивать или ранить неприятеля, который, положив оружие или не имея более средств защищаться, безусловно сдался;

г) объявлять, что никому не будет дано пощады.

Ст. 25. Воспрещается атаковать или бомбардировать каким бы то ни было способом незащищенные города, селения, жилища и строения;

Ст. 28. Воспрещается отдавать на разграбление город или местность, даже взятые приступом.

Ст. 46, разд. Ill: Честь и права семейные, жизнь отдельных лиц и частная собственность, равно как и религиозные убеждения и отправления обрядов веры, должны' быть уважаемы. Частная собственность не подлежит конфискации;

Ст. 47. Грабеж безусловно воспрещается;

Ст. 50. Никакие общие взыскания, денежные или иные, не могут быть налагаемы на все население за те деяния еди

ничных лиц, в коих не может бьгть усмотрено солидарной ответственности населения'.

Таким образом, в высшей степени гуманный международный правовой акт, каким является конвенция, торжественно провозглашает и требует безоговорочного уважения человеческого достоинства и комбатантов, и некомбатантов, и населения в период всеобщего бедствия от войны. Он как элемент международного права, отвергая "варварские правды” раннего средневековья, запрещает убийства, ранения, содержания пленных в невыносимых, грозящих гибелью солдат, условиях. Акт обязывает воюющие стороны приравнивать материальное обеспечение пленных к такому же содержанию военнослужащих и армии, которая взяла их в плен, и требует немедленного их освобождения после войны. 6 нем впервые нашли отображение принципы неправомерности и недопустимости применения к населению солидарной ответственности за деяния, к которым оно отношения не имеет, т. е. осуждаются круговая порука и заложничество.

Советское правительство, конечно, понимало, что подписание Россией и многими странами конвенции 1899 и 1907 года, независимо от изменения политического курса страны и состава правительства, для соблюдения обязательны и требуют исполнения. Оно не могло отказаться от них, не показав всему миру своего варварства и азиатской дикости. В связи с этим,

в отличие от других международных договоров, подписанных царским правительством, признанных после революции недействительными, в отношении конвенций о законах и обычаях войны каких-либо заявлений не было, потому они являлись с первых дней советской власти действующими. Не принимая по этому поводу нормативных актов и не определяя своей позиции, советское правительство, видимо, рассчитывало, что, не признав конвенции официально, оно будет освобождено от ответственности за нарушения и массовое уничтожение пленных, т. е. таким образом можно обмануть цивилизованный мир. Но эти расчеты оказались напрасными. Выработанный всем человечеством принцип преемственности в обязательном выполнении всех договоров, деклараций и конвенций, заключенных прежним правительством государств, несмотря на молчание, всегда был обязательным для нового правительства этих государств. В этих случаях действует известное древнеримское правило: “Silentium videtur

contessio” — молчание равносильно признанию.

Весь мир узнал о беспримерном военном преступлении ленинского правительства (кроме граждан СССР), обязанного соблюдать нормы конвенций. Однако в данном случае правительства стран Европы не решились на открытое осуждение и предпочли иной вариант: решать свои внутренние проблемы и не вмешиваться.

Большевистское правительство с полной очевидностью проигнорировало все нормы конвенции. Нет ни одного раздела, статьи или пункта конвенции, которые не были бы нарушены и поруганы. Все запрещения, все требования конвенции с демонстративным пренебрежением были растоптаны и отброшены. При этом советское правительство откровенно и цинично сообщало в печати о расстреле пленных. В Т. 41 ПСС на странице 587 имеется заметка:

'Колчак А. В. был взят в плен и 7 февраля 1920 г. по постановлению Иркутского ревкома расстрелян'.

В июне 1919 г. в период обороны Петрограда от наступления войск генерала Юденича Сталин, посланный на фронт в качестве особуполномо-ченного ЦК РКП(б), докладывая Ленину об успехах отражения атак противника, писал в телеграмме:

'„.при этом наши захватили пленных, которые подлежат торжественному расстрелу'135.

Ленин с воодушевлением воспринял это сообщение как очередную победу над благоразумием. Такие примеры варварского отношения к пленным не единичны. Они всегда были результатом победной поступи советской власти.

Крымская трагедия военнопленных, следовательно, не является чем-то новым и неизведанным событием,

JlxeH

она лишь отличается от всех прежних своими колоссальными размерами и небывалым размахом.

Трагедии предшествовала радиограмма командующего фронтом Фрунзе от 10 ноября 1920 г. Армии Врангеля предлагалось сложить оружие и прекратить сопротивление, при этом обещалась амнистия солдатам и офицерам Белой армии: