Нам известно, что дорога на Севастополь в руках противника. Принимаю решение идти через горы. Это труднее, но зато надежнее, мы сможем незаметно для противника и быстрее, чем кружным путем через Алушту, попасть в Севастополь.

Но неожиданно получаем новую задачу. Прибывший к нам член Военного совета 51-й армии бригадный комиссар Малышев потребовал, чтобы бригада выставила боевое охранение в районе Бешуя, оседлала дорогу на Алушту, куда отходят части Приморской армии. Я жалуюсь, что у нас запасы на исходе. Малышев на листке из блокнота пишет распоряжение в штаб тыла армии, находящийся в Алуште, снабдить нас продовольствием и горючим. Я сейчас же посылаю туда на машине своих людей.

В боевое охранение выделен четвертый батальон капитана Гегешидзе с противотанковой батареей. Здесь остается и начальник политотдела Ищенко.

Ни горючего, ни продовольствия мы из Алушты не дождались. Простившись с Гегешидзе и его бойцами, я вывожу остальные подразделения на узкую лесную дорогу.

Через горы

Вечер застал нас в глухом лесу. Начался дождь. Ноги скользят по крутому склону. Люди вымотались вконец.

Останавливаемся на поляне. Выставив боевое охранение, объявляю большой привал.

Мы сидим у костра и мирно разговариваем. Вдруг слышим винтовочный выстрел, за ним второй, третий... Неужели немцы? Ехлаков вскакивает, и бежит в сторону, откуда донеслись выстрелы. Я иду проверить другие посты и на всякий случай приказываю пулеметному взводу седьмой роты подготовиться к открытию огня. Но вскоре слышу громкую ругань Ехлакова.

— В чем дело? — спрашиваю его.

— Сукины дети, что наделали!

— Да скажи толком, что случилось?

— Убили, насмерть убили! [64]

— Кого?

— Такого бычка, такого бычка...

— Ну, слава богу, что только бычка.

— Да ты подойди, командир, посмотри.

Комиссар ведет меня на место происшествия. В сумерках вижу, лежит на земле красивое животное. Косматая рыжая грива мокнет в луже крови. Неподалеку застыло в испуге другое такое же животное. Тут только спохватываюсь: ведь мы в заповеднике крымских зубробизонов! Горе-охотники стоят возле своей жертвы, растерянно переминаясь с ноги на ногу.

Объясняю им, какое редчайшее животное они погубили.

— А мы смотрим, бежит какой-то зверь. Ну и...

Искреннее раскаяние звучит в голосе матросов. Я не стал их наказывать, но предупреждаю всех бойцов: и пальцем не трогать обитателей заповедника. И вообще никакой охоты!

Много позже мы с негодованием узнали, что фашисты, оккупировав Крым, полностью истребили зубробизонов, которых так берегли советские люди.

3 ноября мы весь день пробирались по сухому руслу горной реки Аполах, узкому, извилистому, усеянному обломками скал. Протащить по нему автомашины, тракторы и пушки — труд адский. Кирками, ломами, лопатами бойцы пробивали проходы, а часто буквально на руках вытаскивали застрявшие орудия и машины. За весь день мы продвинулись всего лишь на десять километров.

У нас все хуже становилось с питанием. Измучившиеся за день люди, проглотив скудный ужин, спешили поскорее улечься и тут же засыпали как убитые. Но, обходя ночью наш лагерь, я увидел, что у одного из костров готовится пиршество. Матросы варят картофель и галушки. Бойцы и меня радушно пригласили подкрепиться. Спрашиваю их:

— Откуда у вас такое богатство?

— А мы столько продуктов нашли, на всю бригаду хватит, — хвалится связист минометного батальона Коновод. — Идемте, покажу.

Он ведет меня в сторону от дороги. Раздвигает кусты. В луче электрического фонарика вижу небольшую пещеру, выбитую в скале. Там лежат ящики, мешки. [65]

— Вы знаете, что это такое? — говорю я матросам. — Вы вскрыли партизанский склад.

Матросы потрясены. Молча они тащат от своего костра все до последней картофелины и кладут на место.

— Укройте все, как было, — наказываю им. — И никому ни слова. Понятно?

— Еще бы не понятно, товарищ командир. Да если бы мы знали...

Краснофлотец Коновод сходил за своей винтовкой и стал неподалеку от пещеры. Сменяя друг друга, минометчики дежурили у партизанского склада. В бдительности этих добровольных часовых можно было не сомневаться.

Дальше дорога стала чуть легче, пошла под уклон. Спускаемся по западному скату высоты 648,8. Миновали поселок Бешуйские копи. Наша разведка доносит, что в Коуше, в семи километрах от нас, обнаружены немцы — три танкетки и десять мотоциклистов. Направляю туда нашу конную разведку. Возглавляет ее инструктор политотдела старший лейтенант Родин. Этот политработник, смелый, решительный, находчивый, стал незаменимым разведчиком. Видно, у него подлинное призвание к этой опасной работе.