Максимову стало неприятно. Все пережитое всколыхнулось в душе, отозвалось болью. Он с неприязнью смотрел на холеное, раздобревшее лицо Зайцева.

–  Как живешь-то?
– продолжал Зайцев, крепко держа руку Максимова.

Максимов отстранился.

–  Живу нормально. Командую кораблями ОВРа.

–  Тральщиками, что ли?

–  Да, тральщиками, - нехотя ответил он.

–  Стало быть, в самом фокусе жизни.

–  Вроде так.

–  А я только из Америки. Делами ленд-лиза занимался, - как бы невзначай сообщил Зайцев.

«Высоко взлетел!» - отметил про себя Максимов и не без иронии спросил:

–  Товарищ Кормушенко тебе поспособствовал или кто другой?

Зайцев нахмурился:

–  При чем тут Кормушелко? Было бы тебе известно, это - особое правительственное задание. Ты знаешь, через какое сито просеивают, прежде чем туда послать?!

–  Полагаю, - нехотя отозвался Максимов. Зайцев как-то сразу потускнел, нахохлился, дал понять, что оскорблен в своих лучших чувствах.

–  Ну, поддержал Кормушенко.

При всей внешней солидности Зайцев сейчас выглядел жалко.

–  Извини, я тороплюсь на доклад к командованию, - козырнув, сказал Максимов и повернулся.

Он добрался до штаба флота, поднялся по ступеням, но дверь не открыл. Сперва глянул вниз - Зайцева уже не было. Максимов вернулся и зашагал по дороге, ведущей, в сопки, не отдавая себе отчета в том, куда идет. Он шел тяжелой походкой, потрясенный этой встречей.

Вернулся на корабль, снял шинель и только сел в кресло, как раздался телефонный звонок. В трубке послышался всегда мягкий, певучий голос начальника штаба ОВРа:

–  Принимай нового командира.

–  Кого именно?

–  Тебе повезло. Из Америки прислали.

У Максимова сжалось сердце: так и знал, что это может случиться.

В трубке что-то прошуршало, и начштаба с укором спросил:

–  Ты что же, разговаривать со мной не хочешь?

–  Прошу извинить! Очень уж все это неожиданно, - неловко оправдывался Максимов.

–  А-а-а… Тогда претензий не имею. Встреть командира, потолкуй с ним и позвони.

Максимов поднялся, схватил шинель и спешно начал собираться. «Пойду к члену Военного совета, - решил он, - все как есть расскажу». Он на минуту представил себе разговор с членом Военного совета. Тот выслушает, покачает головой: «Стыдитесь! Родина в опасности, а вы вздумали старые счеты сводить. Мало ли какие отношения складывались до войны! Извольте забыть о них. У нас один общий враг. Понимать надо…» Что на это ответишь?

Сбросив шинель, Максимов зашагал по каюте. Он силился убедить себя в том, что сейчас у него нет права ворошить прошлое. Служба службой, а дружба уже растоптана. Осталась служба, и надо нести ее как подобает.

Стук в дверь заставил Максимова подтянуться и принять обычный деловой вид.

В каюту нерешительно вошел Зайцев. Он был в своем щегольском плащ-пальто и фуражке с целлофановым верхом, из-под которой кокетливо выглядывал рыжий чуб.

–  Капитан третьего ранга Зайцев прибыл для дальнейшего прохождения службы, - доложил он, держа руку под козырек.

Лицо с рыжими, сдвинутыми у переносицы бровями выражало чувство собственного достоинства: «Вот видишь, ты не хотел разговаривать со мной, а начальство приказывает служить вместе - и, будь любезен, выполняй».

–  Раздевайся, - Максимов указал глазами на вешалку.

Зайцев снял пальто, присел к столу, помедлил, не зная, как обращаться - на «ты» или на «вы».

–  Пришел я в отдел кадров, меня спрашивают: «Хотите к Максимову на тральцы?» Я сказал: «Не возражаю». А вышел с назначением - червячок внутри точит. Вспомнил, как встретились в убежище, и думаю: «Пожалуй, опрометчиво поступил».

–  Все от тебя зависит, - холодно сказал Максимов.
– Если решил добросовестно служить, хорошо воевать, то какие могут быть опасения?

–  Время покажет… - многозначительно заметил Зайцев и замялся.
– Где семья, что с Анной?

Максимов отвернулся, посмотрел в иллюминатор.

–  В начале войны в Харьков подались. Застряли у немцев. Где теперь - не знаю.
– Он сжался, как будто от боли, и, не сразу придя в себя, спросил: - Ну а твоя жена где? Как Лидочка?

–  Не спрашивай. Один как перст.

–  Печально, - заметил Максимов.
– Ну да ладно, это все в прошлом, давай о деле. Скажи, приходилось тебе когда-нибудь командовать кораблем?

Зайцев оживился:

–  Перед Америкой три года на тральщике помощником трубил.

–  Ну что же, в таком случае завтра принимай двести пятый. Служба нелегкая. Больше нас никто не плавает. Ходим в дозоры, высаживаем десанты, несем конвойную службу, - бесстрастным голосом перечислял Максимов, стараясь больше смотреть на карту.
– Вон куда забираемся. До самого острова Медвежий. Конвои союзников встречаем и порожние транспорты обратно конвоируем…