– Значит, тем, кого интересует самореклама, стоит участвовать во второй предвыборной гонке?

– Да. Кроме того, в период первого правительства люди еще плохо знают друг друга, поэтому нет яркого противостояния личностей. И в реальной жизни так же.

Кстати говоря, яркое выступление оппозиции не просто в отделе критики, а с совершенно иной концепции управления государством проявилось в прошлогоднем бизнес-лагере под Балаково, где попробовали устроить государство-праздник, «игру в игре».

– Мне кажется, в некоторой мере это было обусловлено необходимостью смены обстановки: граждане были завалены государственными бумагами, и жизнь стала потихоньку закисать.

– Это можно обсудить: почему все начинает закисать, почему граждане ходят понурые, почему они смотрят на правительство как на скопище бюрократов? А потому, что искусство рождать короткие простые указы, такие, какие издавал Петр I, – это громадное управленческое искусство. Длинные указы и законы тоже требуют искусства, но написание закона совсем коротко, афористически, требует более высокого искусства: выразить главное и пренебречь деталями.

Здесь и заключена проблема: часто люди хоть и способны коротко написать, но не ставят такую задачу перед собой, стремясь вначале просто что-то описать.

Подобно тому, как художник рисует на улице портрет; перед ним сидит девушка, сидит уже минут двадцать, а он все рисует, рисует. Ну, как-то похоже. А другой может за две минуты набросать несколько штрихов: глаз, брови, губы, шея, и – узнаваемо. Это два разных вида искусства. В бизнес-лагере требуется второй вид искусства: только пунктиром намечать законы, но которые сейчас, как ложка к обеду, готовы.

– Видны ли из поведения игроков РИФ те основные управленческие промахи в политике и бизнесе, которые приводят российское общество к тому, что мы сегодня имеем? Что это за ошибки?

– С одной стороны, мы видим четко одну линию политической деятельности – делать дело, не особенно взирая на то, что думает народ по поводу этого дела. И вторая крайность – «потакать» народу, т. е. популистский подход. Эти две крайности проявились как в этом бизнес-лагере, так и в предыдущем.

Это проявлялось и в тех программах, которые кандидаты выдвигали. Они, в общем-то, не особенно были «привязаны» к народу. Поэтому можно было абстрагироваться от того народа, что там был, и программы строить так, как если бы живых людей на самом деле не было, а была только вводная: «Есть живые люди. Что им надо? А – маленькие налоги, Б – развлечения всякие. Что им еще надо? Мир-дружба…»

Вот такие предвыборные программы, которые не привязаны к конкретным людям, к конкретным настроениям народа. А чего им не хватало? Что народ хотел услышать перед выборами?

– В этом зале?.. Они не видели разницы между кандидатами? Им не хватало конкретики?

– Нет, они нуждались в том, чтобы кандидат дал им картину мира, которая оказалась бы шире, чем у народа. Чтобы услышали от кандидата то, на что внутри сказали бы: «А, вот оно как бывает…»

– Разве у масс бывает широкая картина мира?

– В том-то и дело, что картину мира народа можно расширить. Ошибка одна – когда ее не расширяют. У нас не появились другого рода лидеры. В этом смысле если бы свою кандидатуру выставил Жан, который «бузотерил» с места, то это был бы другой тип лидера – популистский.

– А был бы Жану обеспечен успех в случае, если бы он выставил свою кандидатуру на президентских выборах?

– Думаю, да. Примерно так, как был обеспечен успех в прошлом лагере Казанове. Но то, что популистский лидер не вышел ни в первые, ни во вторые выборы, говорит о том, что настроения меняются.

Мог бы Фараон стать популистским лидером, мог бы Генри, кто-то еще. То есть, в принципе, популистские лидеры могли бы появиться. Но они не появились.

Изменения произошли, и бизнес-лагерь отражает ту тенденцию, которая сейчас в России еще не осознана. И в этом смысле Путин ведь тоже не популистский лидер. Народ российский устал, он уже не «клюет» на популизм. И те, кто могут сыграть популистского лидера, понимают, что сегодня народ их выберет, но будет и завтра. А что завтра? Это то, с чем столкнулся Казанова.

Кстати говоря, Казанова поставил перед собой интересную задачу: сохранить популизм не во время избирательной кампании (там популизм был очевиден), а сделать популизм не популизмом, а реальной политикой, т. е. делать то, что обещал.