Она согласилась провести операцию вместе. Хотя я особого-то выбора ей не оставил. Скажете, это подло: шантажировать коллегу? Возможно. Но у меня были достойные уважения причины. Во-первых, совместная работа сближает, а у нас с этим серьезные проблемы. Надо ловить момент. А во-вторых, я не слишком-то верю, что Доусон сможет хорошо спланировать и выполнить операцию. Неспроста она не соглашалась браться за сложные миссии раньше: видимо, определенных навыков не хватает. И теперь, замахнувшись на «новые высоты», она вполне может лишиться группы не по моей милости, а по причине собственной некомпетентности. Что меня совсем не устраивает.

Наверное, она тоже понимает, что лишний волк в команде ей не помешает, потому не слишком яростно сопротивлялась.

— Ну что же, идем! — предложила она, когда соглашение между нами было достигнуто.

— Куда? — уточнил я.

— Собирать улики! Мальчишку похитили и усыпили на Земле. И если он не может сказать, где это было, будем надеяться, это сделает его криокамера.

Да, такое решение выглядело разумным. Частички почвы, растений и насекомых — если собрать вместе всю эту грязь, исключив ту, которая была подобрана вне планеты, можно получить хотя бы приблизительные координаты местности, в которой побывала криокамера. Проблема лишь в том, что к камере еще нужно было добраться. А она до сих пор стояла на карантине.

— Даже если нас допустят по моему пропуску, это вызовет вопросы, — предупредил я.

Девчонка мотнула головой:

— А мы никому не скажем, что войдем.

— Система зафиксирует.

Она резко обернулась.

— Этого не случится! — возразила с такой уверенностью, что я сразу все понял:

— У тебя отличные знакомства.

Улыбка искривила ее губы:

— С этим спорить не стану.

Ясно! Кто там у них компьютерный гений с подмоченной репутацией? Эйва? Надо бы с ней потом серьезно обсудить ее противозаконное хобби. Я не Джейн Доусон и не позволю своей команде нарушать закон.

Но это будет потом. А пока мы действительно без приключений добрались до изолятора. Доусон вооружилась рентгено-флуоресцентным спектрометром для проведения экспресс-анализа состава тех материалов, которые мы снимали с криокамеры, и тут же, на месте, отметала те, которые были внеземного происхождения. Остальные «вещдоки» аккуратно складывались в контейнер. Я так понял, их будет анализировать кто-то другой. Кто именно, Доусон не призналась. Хотя тут выбор невелик: либо До Фан Джун, либо Вейлинг.

Правда, есть еще Кира, глобального предназначения которой я так пока и не понял… Девочка хорошо стреляет, но это, пожалуй, единственная ее сильная сторона. Солдат из нее, мягко говоря, неважный: физические показатели ниже среднего, особыми навыками тоже похвастаться не может. Я за ней на тренировках понаблюдал: обуза для команды. Остальные к ней как к щенку относятся: пытаются помогать, защищать, поддерживать. Наверняка имеется причина, по которой они это делают. Просто так группа собой рисковать не будет, а любая операция, где тебе прикрывает спину этот ребенок, — сама по себе риск. Так почему же они на это соглашаются?

Я достал очередную соломину из щели в поддоне криокамеры и протянул Доусон. Окинул сосредоточенно пакующую «улику» волчицу задумчивым взглядом. Зачем они вообще пошли в армию? И маленькая Кира, и Джейн… не то чтобы женщины в принципе не работали в МАРАП, но ведь не солдатами же! По крайней мере, волчицы — точно нет! Они могли прийти в армию, но как сиделки, медики или секретари. Вот где их место! А война — это то, что хорошо получается у мужчин. Зачем Джейн Доусон пытается прыгнуть выше головы? Кому это нужно?

В голове промелькнула недавно увиденная картинка: девчонку несколько часов подряд муштровал Ревус — обучал особым приемам самообороны. Мне сказали, что это — не впервые. Он ее так уже с полгода гоняет. Выходит, она пытается стать лучше. Работает над собой. А что в итоге? Полвека обучения и постоянной работы над собой — и она все равно потеряет свое место. Стоит ли стараться?

Но надо признать, ее упорство меня восхищает. Не каждый мужчина-волк будет вот так прогрызать себе дорогу. А ведь в ее случае это даже не дорога — это полоса препятствий с растяжками на каждом шагу. Но ведь идет же как-то!

Я ухмыльнулся про себя: «Эдак я еще немного за ней понаблюдаю и, чего доброго, передумаю заменять».

Пошутил, конечно. У меня приказ, а я солдат. Солдаты приказы не обсуждают. Девчонке придется уйти, и этого ничто не изменит. Даже если она выполнит задание и остановит поток контрабанды, это ее не спасет. Ну, может, просто уйдет с почетом. И мне лучше вообще не думать, что приказ может быть отменен. А просто сосредоточиться и выполнить его.

«Не будь моей проблемой!» — сказал я ей. Грубо, но честно. Надеюсь, она прислушается. Потому что существуют другие способы ее отставки, гораздо более неприятные. Я бы не хотел их задействовать, но мне придется, если она не захочет уступить добровольно.