Но в то же время, поскольку это действие есть действие божественной Природы, sva prakti, и божественная Природа никак не может быть отделена от Божества, то во всем создаваемом ею Божество должно быть имманентно. Это соотношение не является всей истиной его существа, но оно и не является истиной, которой можно пренебречь. Он помещается в человеческом теле. Кто игнорирует его присутствие, кто, из-за его масок, пренебрегает божественностью в человеческом теле, оказывается запутанным и одураченным видимостями Природы и не может осознать, что внутри нас скрывается Божество, сознательное ли в человечности, как у Аватара, или окутанное своей Майей. Люди с великой душой, кто не замкнут на своей идее эго, кто раскрывается навстречу Божеству внутри, знают, что тайный дух в человеке, который представляется здесь скованным ограниченной человеческой природой, есть то же невыразимое великолепие, которому мы поклоняемся как Всевышнему. Они приходят к осознанию его положения, при котором он есть властелин и владыка всех существований, и в то же время видят, что в каждом существовании он по-прежнему верховное Божество и Бог, обитающий внутри нас. Все прочее есть самоограничение для проявления вариаций Природы в космосе. Они видят и то, что, как и его Природа, которая стала всем сущим во вселенной, все по внутренней сути есть не что иное, как единый Бог, все есть Васудева, и поклоняются ему не только как Всевышнему вовне, но и в мире, в его единстве и в каждом отдельном существе. Они понимают эту истину и в этой истине живут и действуют; его они любят, им живут и ему служат – как Трансцендентному, как Богу в мире и как Божеству во всем, что есть, служат ему трудами жертвоприношения, ищут его через знание, его одного видят повсюду и поднимаются всем существом к нему в его «Я» и во всей его внутренней и внешней природе. Им известно, что это просторный и совершенный путь; ибо это есть путь всей истины единого, наивысшего, универсального и индивидуального Божества.

Это и есть интегральная истина, высочайшее и широчайшее знание. Бог супракосмичен, вечный Парабрахман, который поддерживает своим вневременным и внепространственным существованием все это космическое проявление собственного существа и природы во Времени и в Пространстве. Он наивысший дух, который одушевляет формы и движения вселенной, Параматман. Он небесная Персона, чьим самозачатием и самоэнергизированием являются все «Я» и природа, все бытие и становление в этой или любой другой вселенной, Пурушоттама. Он неописуемый словами Властелин всех существований, кто посредством духовного контролирования собственной Энергии, проявленной в Природе, разворачивает циклы мира и естественного развития созданий в циклах, Парамешвара. Из него здесь вышел в космические циклы Джива, индивидуальный дух, душа в Природе, существующий Его существом, сознающий светом Его сознания, Его волей и силой, наделенный способностью к знанию, воле и действию, Его божественной радостью космоса радующийся существованию.

Внутренняя душа человека есть здесь частичное самопроявление Божества, им же ограниченное ради трудов его Природы во вселенной, praktir jiva-bhuta. В духовной своей сути индивид и Божество едины. В трудах божественной Пракрити он един с ним, однако существует оперативное различие и множество глубоких связей с Богом в Природе и с Богом превыше космической Природы. В действиях низшей видимости Природы из-за незнания и эгоистической обособленности кажется, что он сильно отличается от Единого, что мыслит, проявляет волю, действует, наслаждается в этом обособляющем сознании ради эгоистического удовольствия и в целях личного существования во вселенной и поверхностных связей с другими воплощенными умами. Но на самом деле все его существо, все его мысли, воля и действие есть лишь отражение – эгоистическое и искаженное, пока он пребывает в невежестве – существа Бога, мысли Бога, воли, действия и наслаждения Природой. Возвращение к этой истине самого себя составляет для него прямой путь к спасению, широчайшие и ближайшие врата для ухода от подчиненности Незнанию. Поскольку он есть дух, душа с природой ума и рассудка, воли и динамического действия, эмоций и чувств и жизненного поиска радостей бытия, то через обращение к Богу всех этих энергий может стать вполне возможным возвращение к высочайшей истине самого себя. Он должен познавать знанием наивысшего «Я» и Брахмана; он должен обратить свою любовь и преклонение к наивысшей Персоне; он должен подчинить свою волю и труды наивысшему Владыке космоса. Тогда он переходит из низшей в божественную Природу; отбрасывает от себя мысль и волю и труды, диктуемые Неведением, думает, проявляет волю и трудится в божественном тождестве, как душа той Души, как сила и свет того Духа; наслаждается всей внутренней беспредельностью Божества, а не только внешними касаниями, масками и обличьями. Живя божественно, направляя все свое «Я» и душу и природу к Богу, он оказывается в истиннейшей из истин наивысшего Брахмана.

Знать Васудеву как все сущее и жить в этом знании – и есть тайна. Он знает его как «Я», не подверженное переменам, заключающее в себе все и в то же время имманентное во всем сущем. Он отпрядывает от сумбурного и бурного круговращения низшей природы, дабы оказаться в покое, безмятежности и свете самосущного духа. Там он осуществляет постоянное единение с этим «Я» Божества, которое присутствует во всех существованиях и поддерживает все космическое движения, действия и феномены. Он взирает вверх из этого вечного, неизменного духовного бытия изменчивой вселенной на великого Вечного, супракосмического, Реального. Он знает его как божественного Обитателя во всем сущем, Бога в сердце человека, потаенного Ишвару и поднимает завесу между своим природным существом и этим внутренним духовным Владыкой его существа. Он сливает воедино в знании свою волю, мысль и труды с Ишварой, постоянным осуществлением настраиваясь на ощущение Божества, обитающего внутри, видит и почитает его во всем, изменяя все человеческое действие в соответствии с высочайшим смыслом божественной природы. Он знает Его как источник и сущность всего, что окружает его во вселенной. Во всем вокруг он видит одновременно и внешние завесы, и тайные признаки самопроявления той единой, непостижимой для ума Реальности, он повсюду открывает это единство, Брахмана, Пурушу, Атман, Васудеву, Существо, которое стало всеми этими созданиями. И по этой причине тоже все его внутреннее существование обретает созвучность и гармонию с Бесконечным, теперь самораскрывшимся во всем, что живет или находится внутри и вокруг него; его внешнее существование обращается в точную инструментовку космической цели. Сквозь «Я» он взирает вверх на Парабрахмана, кто там и здесь есть единое и единственное существование. Через божественного Обитателя во всем сущем он взирает вверх на эту небесную Персону, которая в своем верховном статусе находится вне пределов всех обителей. Он взирает вверх через Бога, явленного во вселенной, на Всевышнего, кто превосходит все законы и все проявления. Так поднимается он через беспредельное раскрытие знания, видения и устремления вверх к тому, к чему он ранее обратился со всепокоряющей собранностью, sarvabhavena.

Это интегральное обращение души к Богу царственно основывается на синтезе Гиты знания, трудов и боголюбия. Знать Бога столь интегрально значит знать его как Единого в «Я», во всей проявленности и за пределами всей проявленности – и все это интегрально и одновременно. Но даже так знать его недостаточно, если это не сопровождается интенсивным подъемом сердца и души к Богу, если это не возжигает направленную на единственный объект и в то же время всеобъемлющую любовь, поклонение, устремление. На самом деле знание, которое не сопровождается устремлением и не оживает от подъема, истинным знанием не является, ибо может быть только интеллектуальным видением и бесплодным познавательным старанием. Видение Бога непременно ведет к поклонению и страстному поиску Божественного – страсть к Божественному в его самосущном бытии, но также и к Божественному в нас и к Божественному во всем сущем. Знать интеллектом значит просто понимать, и это может быть отличной отправной точкой – а может и не быть и никогда не стать, если нет искренности в знании, нет порыва к внутреннему осуществлению в воле, нет власти над душой, нет призыва в духе, ибо все это значит, что мозг внешне понял, а душа внутренне ничего не увидела. Истинное знание это знание внутренним существом, и когда внутреннего существа коснется свет, оно раскрывается навстречу увиденному, оно жаждет завладеть им, старается сформировать это в себе, а себя в нем, трудится, чтобы достичь единения с величием своего видения. Знание в этом смысле есть пробуждение к тождественности и, поскольку внутреннее существо проявляет себя через осознание и восторг, через любовь, овладение и единение с тем, что бы оно ни увидело, пробужденное знание должно вызвать неодолимый импульс к этой истинной и единственно совершенной реализации. Здесь познанное не есть внешний объект, но божественный Пуруша, «Я» и владыка всего, что мы есть. Неудержимое упоение им, глубокая и прочувствованная любовь и поклонение должны быть обязательным результатом и являются самой душой этого знания. И поклонение это есть не одно только искание сердца, но приношение всего существования. Именно поэтому оно должно также принять форму жертвоприношения, вручения Ишваре всех наших трудов, препоручения всей нашей активной внутренней и внешней природы Божеству нашего поклонения в каждом ее субъективном и в каждом ее объективном движении. Все наши субъективные деяния движутся в нем и ищут его, Владыку и «Я», как источник и цель своей силы и стараний. Все наши объективные деяния движутся к нему в мире и делают его своим объектом, служат началом служения Богу в мире, где управляющей силой является Божественность внутри нас, в которой мы есть единое «Я» со вселенной и ее созданиями. Ибо и мир и «Я», Природа и душа в ней освещены сознанием Единого, они представляют собой внутреннее и внешнее тела трансцендентного Пурушоттамы. Так возникает синтез ума, сердца и воли в едином «я» и духе, а с ним – синтез знания, любви и трудов в этом интегральном союзе, этом всеобъемлющем богоосознании, этой божественной Йоге.

Но даже просто дойти до этого движения трудно для природы, скованной эго. А достичь победоносной и гармоничной полноты не легко и тогда, когда мы прочно и навеки ступили на этот путь. Смертный ум сбивает с толку невежественное доверие к завесам и обличьям; он видит только внешнее тело человека, его ум, человеческий образ жизни, не улавливая освобождающего проблеска Божественности, находящейся внутри создания. Он игнорирует божественность внутри себя и не может увидеть ее в других людях и, хотя Божество являет себя в человеческом естестве как Аватара и Вибхути, остается слеп и не замечает или презирает скрытого Бога, avajananti mam muha manuim tanum a'sritam. И если не замечает его в живом существе, то еще меньше способен он увидеть его в объективном мире, на который взирает из темницы обособляющего эго через зарешеченные окна конечного ума. Он не видит Бога во вселенной, ничего не знает о верховном Божестве, кто есть владыка уровней, полных различных существований, обитающий внутри них; слеп к видению, в котором все на свете становится божественным и сама душа пробуждается к собственной, неотъемлемой присущей ей божественности, становясь божественной, богоподобной. То, что она видит с готовностью и к чему прилепляется со страстью, это только жизнь эго, выискивающего вещи конечные ради них самих и ради удовлетворения земного голода интеллекта, тела, чувств. Целиком посвятившие себя этой внешней погоне менталитета оказываются в лапах низшей природы, льнут к ней и делают ее своей опорой. Они становятся жертвой природы Ракшаса в человеке, понуждающей его всем жертвовать яростному и необузданному удовлетворению обособленного витального эго, превращая его в темное божество его воли, мысли, действия и наслаждения. Или же их толкает все дальше в бесплодном круговороте надменное своеволие, самодостаточная мысль, самодовольное действие, самоудовлетворенный и в то же время никогда не удовлетворяющийся интеллектуализированный аппетит к наслаждениям, свойственные асурической природе. Но жить постоянно в этом обособляющем эго-сознании и его делать центром всей нашей деятельности значит полностью потерять истинное осознание себя. Прельщение заблудших инструментов духа – это магия, которая привязывает жизнь к бесполезному круговороту. Все эти надежды, действия, знания оказываются тщетными, когда оцениваются божественным или вечным мерилом, ибо они гасят великую надежду, исключают освобождающее действие, изгоняют просветляющее знание. Это ложное знание – видеть явление, не замечая истины явления, это слепая надежда – та, что гонится за тленным, упуская вечное, бесплодное действие, всякая польза от которого уравновешивается потерей, превращаясь в вечный сизифов труд.

Люди великой души, кто раскрывается свету и широте природы более божественной, на которую способен человек, лишь они стоят на пути, узком в начале, но неописуемо широком в конце, который ведет к освобождению и совершенству. Возрастание бога в человеке есть свойственное человеку дело; настойчивое обращение этой низшей асурической и ракшасической природы в божественную есть тщательно скрытый смысл человеческой жизни. По мере возрастания спадает завеса, и душа приходит к пониманию большего значения действия и настоящей истины существования. Глаз открывается и видит Божество в человеке, Божество в мире, видит внутренне и приходит к внешнему познанию бесконечного духа, Нетленного, из кого исходят все существования, кто существует во всем и в котором и благодаря которому все существует всегда. А потому, когда это видение, это знание захватывает душу, всем ее жизненным устремлением станет несравненная любовь и бездонное преклонение перед Божественным и Бесконечным. Ум целиком прилепляется к вечному, к духовному, к живому, к универсальному, к Реальному; ничего не ценит ради его самого и ликует только во всеблаженном Пуруше. Весь мир и вся мысль становятся единым восхвалением универсального величия, Света, Красоты, Силы и Истины, которые раскрылись во всем блеске человеческому духу, почитанием единой наивысшей Души и беспредельной Персоны. Все долгое напряжение внутреннего «Я», стремящегося вырваться наружу, теперь принимает форму духовной попытки и стремления владеть Божественным в душе и осознавать Божественное в природе. Вся жизнь становится непрестанной Йогой и единением того Божественного и этого человеческого духа. Это и есть интегральное боголюбие; оно создает единый порыв всего нашего существа и природы через жертвоприношение преданного сердца вечному Пурушоттаме.

Кто сосредочивается преимущественно на знании, приходит к той же точке непрестанным увеличением, углублением, усилением силы видения Божественного в ее воздействии на душу и природу. Они совершают жертвоприношение знания и через невыразимый экстаз знания приходят к почитанию Пурушоттамы, j~nana-yaj~nena yajanto mam upasate. Это есть постижение, наполненное бхакти, потому что оно интегрально в своих инструментах, интегрально в своей цели. Это не поиск Всевышнего лишь в качестве абстрактного союза или неопределимого Абсолюта. Это сердцем прочувствованное искание и постижение Всевышнего и Универсального, поиск Бесконечного в его бесконечности и Бесконечного в том, что имеет конец, видение и приятие Единого в его единстве и Единого в его нескольких принципах, в его неисчислимых обличьях, силах, формах здесь, там, везде, вне времен и во времени, во всем многообразии, в бесконечных аспектах его Божественности, в существах без числа, в его миллионах универсальных лиц, окружающих нас в мире и его созданиях, ekatvena pthaktvena bahudha vi'svatomukham. Это знание легко превращается в поклонение, в огромное боголюбие, в огромную самоотдачу, интегральное приношение себя в жертву, потому что это есть знание Духа, прикосновение Существа, объятие наивысшей и универсальной Души, которая требует всего, что мы есть, осыпая нас по мере приближения к ней всеми сокровищами беспредельной радости существования.