Чтение и учеба полезны лишь как средства получения информации и расширения сферы познаний человека. Но от них не будет никакого толку, если человек не умеет различать, сопоставлять, давать оценку, постигать внутреннюю суть вещей и видеть то, что за ними стоит.52

Умственные способности не зависят от количества прочитанных книг, это качество, присущее уму. Учеба лишь предоставляет материал для работы ума и то же самое делает жизнь. Есть люди, которые не умеют ни читать, ни писать, но они умнее многих, получивших высшее образование, и жизнь и окружающий мир они понимают гораздо лучше. С другой стороны, интеллект, обладающий хорошими способностями, может, благодаря чтению, совершенствоваться, поскольку оно дает больше пищи для размышлений и помогает развиваться, предоставляя возможность для ментальной тренировки и для расширения кругозора. Но книжное знание, само по себе, не является подлинным знанием, поэтому его нужно использовать только в качестве подспорья для своего ума, в то время как его нередко используют лишь для того, чтобы утверждаться в собственной глупости и невежестве – невежестве потому, что знание фактов очень мало значит, если человек не способен увидеть, что в действительности за ними стоит.53

… есть два вида понимания – понимание с помощью интеллекта и понимание с помощью сознания. Неплохо обладать первым видом понимания, если оно отличается точностью, но большой необходимости в нём нет. Понимание с помощью сознания приходит, если есть вера и открытость, правда, прийти оно может лишь постепенно и благодаря поэтапному обретению духовного опыта. И мне приходилось видеть необразованных или интеллектуально неразвитых людей, которые очень хорошо понимали своим сознанием, что происходило в них в ходе йогической практики, в то время как интеллектуалы допускали грубые ошибки, принимая, например, ментальный покой за духовную умиротворенность, и отказывались выходить из него, чтобы идти дальше.54

Чтение хороших книг может помочь на ранней, ментальной стадии – они подготавливают ум, погружают его в истинную атмосферу и могут даже, если человек очень чуток, помочь ему уловить первые проблески реализации на ментальном плане. Впоследствии польза от чтения уменьшается – тогда вам нужно будет уже в самом себе отыскать неистощимый источник знания и опыта.55

Да, подлинное знание приходит само изнутри, благодаря контакту с Божественным. Чтение может быть только временным подспорьем при подготовке ума. Оно не приносит истинного знания. Определённая подготовка, делающая человека более восприимчивым к внутреннему знанию, может быть полезной, но уму не следует проявлять слишком высокую внешнюю активность или стремиться познавать только из любопытства.56

Читать нужно то, что может помочь в практике йоги, или то, что будет полезным для работы, или то, что разовьет способности, которые можно будет использовать в божественных целях. Не следует читать бессмысленную литературу просто ради развлечения или из-за банального интеллектуального любопытства, которое сходно с ментальным алкоголизмом. Когда человек неизменно пребывает в высочайшем сознании, он может ничего не читать или читать всё, что угодно; для него в этом нет никакой разницы – но вам до такого состояния сознания ещё далеко.57

В целом можно сказать, что чтение газет или романов садхане не помогает и, в крайнем случае, является уступкой виталу, не готовому полностью посвятить себя садхане – всё обстоит иначе только в том случае, если человек умеет или научился читать правильным образом, находясь в высшем сознании, которое не только не бывает «потревожено» или отвлечено чтением от сознательного йогического сосредоточения, но и способно правильным образом использовать прочитанную информацию, с точки зрения внутреннего сознания и внутренней жизни.58

Если человек всегда пребывает во внутреннем сознании, то он способен оставаться собранным, даже занимаясь внешней деятельностью, или же если он осознаёт Божественное всё время и во всём, что он делает, тогда он тоже может читать газеты и вести обширную переписку, не позволяя своему сознанию рассеиваться. Но даже в том случае, когда человек читает газету или пишет письмо, не допуская рассеивания сознания, внутренняя сосредоточенность становится всё-таки менее интенсивной, чем когда он не использует часть своего существа для выполнения какой-то внешней работы. И лишь когда сознание обретает достаточное совершенство и человек становится сиддхой, даже подобные различия в состоянии сознания исчезают. Но всё это не означает, что не нужно вообще заниматься никакой внешней деятельностью, так как в этом случае человек будет лишен возможности учиться объединять два сознания – внутреннее и внешнее. Но человек должен четко осознавать, что одни занятия в большей степени, чем другие, рассеивают сознание и переводят его на более низкий уровень или способствуют его выходу вовне. И самое главное, человек не должен притворяться и обманывать себя, уверяя, что они совсем не вызывают рассеивания его сознания, когда в действительности всё обстоит как раз наоборот.59

Вы ошибаетесь, полагая, что садхане Х, Y или Z не вредит рассеянное состояние их умов, отвлекающихся на всевозможные занятия. Они бы намного дальше продвинулись по пути, если бы, практикуя йогу, были предельно сосредоточенны, – даже Y, обладающий огромной восприимчивостью и жаждой прогресса, мог бы уже прошагать втрое дальше, чем это ему удалось до сих пор. Кроме того, ваша природа склонна прикладывать максимум усилий ко всему, что она делает, поэтому вполне естественным был и её выбор – идти неуклонно к цели. Конечно, однажды, когда высшее сознание прочно утвердится и витал с физическим будут достаточно подготовлены, чтобы продолжать садхану самостоятельно, в строгой тапасье уже не будет необходимости. Но до тех пор, пока этого не достигнуто, она, по нашему мнению, остаётся очень действенным, полезным и во многих случаях крайне необходимым средством. Но мы не настаиваем на тапасье, если человек сам по своей природе не склонен к ней. Я вижу также, что те, кто предпочитает следовать прямым путём (а их пока не очень много), сами теряют интерес ко всему, что отвлекает их ум и не имеет отношения к садхане, чтобы сосредоточить все свои усилия на достижении главной цели.60

Я посчитал, что самым лучшим будет отдельно ответить на каждый из тех вопросов, которые вы задали в своём письме. Начну с вашего заключения о том, что европейцы не способны практиковать йогу.

Но я не вижу никаких оснований для подобного утверждения. Европейцы на протяжении веков с успехом практиковали духовные дисциплины, очень похожие на восточную йогу, а также следовали принципам внутренней жизни, которые пришли к ним с Востока. И их невосточная природа ни в коей мере не препятствовала этому. Как совсем недавно было показано, методы и переживания Плотина и европейских мистиков, являющихся его последователями, ничем не отличались от методов и переживаний, свойственных одному из направлений индийской йоги. Особенно после установления христианства мистические дисциплины, которым следовали европейцы, были, по сути, идентичны дисциплинам, практиковавшимся в Азии, хотя между ними и могли существовать различия в формах, названиях и символах. Даже если речь идёт о традиционной индийской йоге в тех характерных формах, которые ей присущи, то и здесь нельзя говорить о якобы имеющейся неспособности европейцев практиковать эту йогу, так как этому противоречит практический опыт. ещё в древности как греки и скифы на Западе, так и китайцы, японцы и камбоджийцы на Востоке без каких-либо трудностей практиковали буддийские и индуистские духовные дисциплины. А сейчас всё больше уроженцев Запада приступают к практике Веданты, вишнуизма и других индийских духовных дисциплин, и никаких замечаний о неспособности или какой-то непригодности не было сделано ни со стороны учеников, ни со стороны Учителей. И мне тоже не понятно, почему должна существовать какая-то непреодолимая пропасть между духовной жизнью Запада и духовной жизнью Востока, ведь на самом деле между ними нет никакого принципиального различия. Вся разница всегда заключалась лишь в именах, формах и символах, либо в том, на каком аспекте Божественного сосредоточивалось внимание или на какой стороне психологического опыта. И даже в этих случаях люди обычно указывают на различия, которых в действительности не существует либо они не настолько существенны, как это кажется. Подобные голословные утверждения я нашёл у одного христианского писателя (который, по всей видимости, не разделяет мнения вашего друга Ангуса о том, что все эти различия несущественны и имеют скорее схоластический характер), заявляющего, что индийская духовная жизнь и мысль признаёт или стремится только к трансцендентному Божеству и отрицает имманентное Божество, христианство же, по его мнению, отводит обоим аспектам должное место. Но на самом деле индийская духовность, даже если своей окончательной целью она ставила достижение Высочайшего, превосходящего все имена и формы, тем не менее всегда признавала значение и отводила большое место имманентному Божественному, пребывающему как в мире, так и в человеческом существе. За индийской духовностью действительно стоит более обширное и более детальное знание, она приближается к Божественному сотнями различных путей, признаёт любой вид подхода к Нему и, таким образом, способна проникнуть в такие сферы духовного опыта, которые лежат за пределами менее масштабных достижений западных духовных практик. Но всё это опять же не говорит, что между ними существуют какие-то различия по сути, а именно суть имеет значение.