Но мальчик лишь неотрывно смотрел на человека с ножом.

– Теперь идёмте, пожалуйста.

Келси взяла Уильяма за руку и последовала за мужчиной через переднюю дверь. Она быстро прокляла Джонарла за то, что он умер и оставил их одних. Но, конечно, если бы он был жив, это бы не помогло. Сейчас стояла середина марта, и все мужчины Хейвена, как и всегда, ушли в Новый Лондон торговать пшеницей, оставив деревню без защиты. Она никогда не задумывалась об этом раньше. Деревню ни разу не постигали подобные беды со времён вторжения: их поселение находилось слишком далеко от мортской границы и могло не опасаться набегов.

Снаружи она с облегчением увидела высокого кейдена, который аккуратно держал Джеффри за бок. Малыш немного успокоился, но это не продлится долго: он начинал посапывать, ища грудь по накидке мужчины. Когда его поиски не увенчаются успехом, он закричит.

– Пойдёмте, - сказал ей кейден.

– Дайте мне понести моего сына.

– Нет.

Келси открыла было рот, чтобы запротестовать, но другой мужчина, пониже, схватил её за руку и мягко предупредительно сжал. Она взяла Уильяма за ручку и пошла за кейденом вниз по улице на окраину деревни. Горизонт уже светлел, и вокруг неё были видны размытые очертания домов и конюшен. На их пути к ним присоединялись другие группы женщин и детей. Вот из своего дома вышла Эллисон с двумя дочерьми, её руки были связаны, а предплечье пересекал красный рубец.

«Она вела себя храбрее меня», - с грустью подумала Келси. Однако большинство женщин ничем не отличались от самой Келси: они были ошеломлены, а по их озадаченным лицам можно было подумать, что их только что разбудили. Она шла дальше, спотыкаясь и таща Уильяма за собой, но не понимая, куда они идут, и лишь осознавая, что происходит что-то ужасное. У неё в груди полыхнуло, но, опустив взгляд, она ничего там не заметила.

Лишь завернув за угол дома Джона Тейлора, теперь пустого и тёмного, она поняла всё: кто эти люди и зачем женщин и детей выгоняли из домов. На фоне светлеющего горизонта застыла высокая клетка – симметричный чёрный силуэт, внутри которого шевелились людские фигуры. Рядом с этой стояла и пустая клетка, окружённая мулами. Бросив взгляд в сторону от деревни, Келси увидела ещё несколько штук, выстроенных в ряд примерно на несколько миль по направлению к Мортскому тракту.

«Это кара», - осознала она. Ей на память пришли два случая, когда одного из жителей Хейвена выбирали по жребию. В деревне этих несчастных считали покойниками, проводили поминальные обряды и говорили о них со скорбью в голосе. Они все наблюдали за отправкой по Мортскому тракту множество раз, и всякий раз Келси внутренне радовалась, что эта участь не постигла ни её, ни её мужа и ни детей.

«Это кара за мою расслабленность».

Седоволосый человек повернулся к ней.

– Отдайте мне своего сына.

– Нет.

– Пожалуйста, не усложняйте ситуацию. Я не хочу, чтобы они подумали, будто вы создаёте трудности.

– Что вы с ним сделаете?

Он указал на вторую клетку.

– Мы посадим его туда, к другим детям.

– Можно мне оставить его у себя?

– Нет.

– Почему?

– Довольно, - проскрипел новый голос.

Из темноты вышел высокий худощавый человек в голубой накидке. Серый утренний свет падал на его вытянутое лицо, застывшее в беспощадном выражении. Келси помнила его, но не смогла узнать, и инстинктивно подалась назад, пытаясь защитить своего сына от него.

– Не нужно разводить споры с этими людьми, страж Ворот. Время для нас бесценно. Разделите их и посадите в клетки.

Стражник протянул руку и сжал запястье Уильяма, который возмущённо завопил. Услышав крики брата, Джеффри заревел, сердито стуча крошечными кулачками по накидке кейдена. Келси схватила старшего сына за руку, пытаясь притянуть его к себе, но мужчина был слишком силён. Уильям заорал от боли: если она не отпустит его, то они разорвут его на части. Она заставила себя выпустить его запястье и теперь завизжала сама.

– Леди! Леди, проснитесь!

Кто-то сгрёб её за плечи и встряхнул, но она продолжала тянуться к Уильяму, которого уволакивали к клетке, построенной, как теперь было понятно, для детей и заполненной маленькими плачущими созданиями. Высокий кейден отвернулся и широким шагом направился туда же, неся Джеффри, и Келси закричала от бессилия. У неё был сильный чистый голос, которым она часто исполняла сольные партии в хоре, и теперь один за другим звенели её ужасные вопли, разносившиеся по всей Альмонтской равнине.

– Келси!

Кто-то отвесил ей пощёчину, она моргнула, и её крики оборвались так же резко, как и начались. Подняв глаза, она разглядела Пэна, примостившегося на кровати, положившего руки на неё с обоих боков в ореоле знакомого уюта покоев и света от камина. Его тёмные волосы были всклокочены после сна. Он сидел без рубашки, и, увидев его мускулистую и хорошо сложенную грудь, покрытую лёгким пушком, Келси почувствовала внезапное безотчётное желание пробежаться по ней пальцами. Что-то жгло её.