Корин передал тиару священнику и занял своё место в авангарде королевской стражи.

– Святой отец, давайте сделаем всё как можно быстрее, - призвала его Келси.
– Я бы очень не хотела подвергать вашу жизнь дальнейшей опасности.

Эти слова возымели своё действие: отец Тайлер побледнел и бросил осторожный взгляд через плечо. Девушке на мгновение стало его жалко, поскольку ему вряд ли разрешалось часто покидать Арват. Карлин рассказывала ей, что некоторые священники, в частности, присоединившиеся к Церкви в юном возрасте, проводили всю свою жизнь в белой башне, уходя оттуда только после смерти.

Группа стражников раздвинулась, давая Келси место, чтобы она могла встать на колени у помоста лицом к трону. Холодный и неровный камень больно врезался ей в колени, и она гадала, сколько времени ей придётся оставаться в таком положении. Стража сомкнулась вокруг неё, половина воинов встала лицом к Регенту и его наёмникам, половина внимательно взирала на толпу. Отец Тайлер подошёл настолько близко, насколько позволил ему Корин, сократив расстояние до пяти футов.

Мёрн стоял за её правым плечом, Булава находился рядом с ним. Повернувшись в его сторону, девушка увидела, что он поднял руку, держа в ней меч, а в другой держал булаву. Её головка была всё ещё покрыта коркой засохшей крови. На лице Лазаря застыло выражение опасного спокойствия: выражение лица человека, чувствовавшего себя настолько легко со смертью и относившегося к ней с таким пренебрежением, словно он упрашивал её выйти вперёд и показать себя. Но остальные стражники настолько сильно нервничали, что половина из них резко обнажила мечи, когда какая-то женщина в толпе чихнула.

Сапфир начал обжигать Келси кожу, и она с трудом удерживалась от того, чтобы опустить взгляд. Во время отправки на Крепостной лужайке камень разгорелся жарким пламенем, но, осмотрев кожу на следующее утро, она не обнаружила ни малейшего следа ожога. У неё было много вопросов по поводу этого сапфира, но сила, которую он давал, казалась важнее её вопросов, важнее её удивления. Девушка знала, что, посмотрев вниз, она увидит яркое синее сияние драгоценного камня на своей груди, предупреждающее её о чём-то. О чём-то, что должно было произойти здесь.

Отец Тайлер начал бормотать что-то настолько тихо, что вряд ли собравшиеся могли слышать его. Он, казалось, погружался во внутренний монолог о величии Господа и Его взаимоотношениях с монархией. Перестав обращать на него внимание, Келси бросила взгляд через плечо, но толпа стояла неподвижно.

Рядом с задней стеной она заметила узнаваемую костлявую фигуру Арлена Торна, одетого в плотно облегающую синюю форму и почти скрывшегося из виду за одной из колонн. Он походил на богомола, прислонившегося к стене. По словам Булавы, он был деловым человеком, но это делало его ещё опаснее. Заметив её пристальный взгляд, Торн отвернулся.

Священник достал старинную Библию из складок своей одежды и начал читать что-то о временах правления царя Давида. Келси сжала челюсти, чтобы сдержать зевоту. Она прочла Библию от корки до корки; в ней было несколько хороших историй, и рассказ о царе Давиде был одним из наиболее увлекательных. Но это были только истории и ничего больше. Тем не менее, Келси не могла не полюбоваться древней книгой в руках священника, её страницами, тонкими, как и сам священник.

Отец Тайлер встал в двух футах от неё, сжимая в одной руке корону. Она почувствовала, как её стражники передвигались на носках и услышала справа сухой резкий звук обнажаемого меча. Бросив взгляд через её плечо, священник вздрогнул от ужасного выражения на лице Булавы, потерял место, где читал, и на мгновение опустил взгляд, что-то промямлив.

Затем одновременно случилось несколько событий. Позади Келси раздался чей-то крик, и она ощутила острую боль от ножа, пронзившего её левое плечо. Булава толкнул её на пол и склонился над ней, защищая её своим телом. Где-то в толпе, словно за тысячи миль отсюда, завизжала женщина.

Вокруг них зазвенели мечи. Келси заворочалась под прикрытием Булавы, пытаясь достать свой нож из сапога. Обшаривая себя свободной рукой, она наткнулась на рукоятку ножа, торчавшую из её плеча чуть повыше лопатки. Когда она слегка задела её пальцами, всё её тело пронзила резкая боль.

«Меня закололи ножом, - с изумлением подумала девушка.
– Булава всё-таки не прикрыл мне спину».

– Гален! Галерея! Галерея! – проревел Булава. – Поднимись и выведи всех оттуда!

Затем его оттолкнули от Келси, которая с трудом поднялась на ноги, держа нож в руке. Вокруг неё шла битва. Трое людей её дяди пытались пронзить Лазаря длинными мечами, их тёмно-синие одежды мелькали повсюду.

Почувствовав за спиной лёгкое движение воздуха, девушка резко обернулась и увидела меч, направленный ей в шею. Быстро пригнувшись, она проскользнула под рукой нападавшего и вонзила нож ему между рёбрами. Тёплая жидкость брызнула ей в лицо, и она закрыла глаза, ослеплённая чем-то красным. Погибший рухнул на Келси, сбивая её с ног и вызывая взрыв яростной боли из-за того, что нож в её плече ударился об пол.

Она сжала зубы, сдерживая крик, и оттолкнула труп своего соперника, вытирая глаза рукавом. Не обращая внимания на тёкшую по лицу кровь, девушка вытащила нож из его груди заставила себя снова встать. Её взгляд был замутнён красной пеленой, которая, казалось, покрывала всё. Кто-то схватил её за неповреждённое плечо, и она сразу же сделала яростный выпад.

– Это я, Леди, я!

– Лазарь, - выпалила она.

– Спина к спине, - Булава толкнул Келси к себе за спину, после чего она прислонилась к нему, нагнувшись вперёд, чтобы укрыть плечо от нападавших, и посмотрела на толпу. К своему удивлению она обнаружила, что ни один из дворян не сбежал; они продолжали стоять стройными рядами за колоннами у подножия лестницы, и Келси захотелось накричать на них. Почему они не помогали? Но большинство из них, особенно мужчины, даже не смотрели на неё. Их взгляды были направлены на сцену сражения, развернувшуюся позади неё, и жадно метались от одного бойца к другому.