Шейхин и Джоунс решили, что Кейси нуждается в помощи. Как в добрые старые времена, боевой товарищ находился на территории врага, в данном случае — конгресса США, ему надо помочь.

Первым шагом явилась демонстрация поддержки со стороны общественности. Около четырехсот телеграмм было выпущено одним залпом с просьбой внести какой-нибудь вклад в пользу ветерана УСС. В Нью-Йорке и Вашингтоне организовывались большие обеды под лозунгом «поддержать Билла Кейси». Главными ораторами на них выступили два бывших республиканских министра финансов — тонкий намек на несостоятельность финансовых обвинений в адрес Кейси.

В первые месяцы пребывания Споркина на новом посту ему казалось, что дух сенатора Чёрча все еще бродит по зданию штаб-квартиры ЦРУ. Все всего боялись и выискивали причины, чтобы ничего не делать. Споркин назвал это явление «нет-синдромом». Он давал юридически обоснованное соглашение на какую-то тайную акцию или деликатную операцию по сбору разведывательной информации, и по всей линии на нее накладывалось вето, пока она не ложилась на стол Кейси. Поэтому, как посчитал Споркин, если сейчас Кейси укажут на дверь, то в разведслужбах никто и пальцем не шевельнет. Если Кейси не хочет действовать сам, то будет действовать Споркин. На следующий день, в субботу 25 июля, Споркин и двое именитых друзей Кейси устроили пресс-конференцию в отеле «Мэйфлауэр» в центре Вашингтона.

Споркин не только выступил в защиту юридической позиции Кейси, но и дал лестную характеристику его личным качествам, а также чертам его характера, что явилось необычным шагом со стороны юрисконсульта.

— Для этой страны, — заявил Споркин, — было бы трагедией потерять человека с такими талантами. Когда я имею дело с ценными бумагами, я сразу же вижу обман. Но в данном случае я этого не вижу.

Сенатор Пол Лэксолт, республиканец из Невады, близкий друг президента и Нэнси Рейган, также выступил и воздал должное Кейси за спасение зашатавшейся президентской кампании в 1980 г. Придав своему выступлению характер политического призыва, Лэксолт сказал:

— Я считаю, что если бы не Билл Кейси, то Рональд Рейган не был сейчас президентом.

Джоунс пришел к выводу, что пора и ему выступить на сцену. Он прилетел в Вашингтон, учредил свою штаб-квартиру в отеле «Мэдисон» и сколотил группу из двух ветеранов УСС для дальнейших действий. В нее вошли Джеймс Келлис, настоящий герой второй мировой войны, который не раз рисковал своей жизнью в ходе операций УСС, и бывший конгрессмен, либеральный демократ Джон Блэтник, который в течение 28 лет входил в состав палаты представителей и с 1970 по 1974 г. возглавлял там комитет по общественным работам.

Первой остановкой на пути их миссии стал сенатор Дэниэл Айноуай, один из семи демократов — членов комитета по разведке. Он в свое время входил в состав сенатского комитета по «уотергейту» и был первым председателем комитета по разведке в сенате (1976–1977 гг.), сразу после расследования деятельности ЦРУ сенатором Чёрчем. На второй мировой войне он потерял правую руку. Келлис рассказал ему, какое большое впечатление произвели на него деятельность Кейси в УСС, его лояльность, его искренние усилия по улучшению работы ЦРУ. Да, Кейси не совсем ладил с конгрессом, но там должны считаться с его ирландским упрямством.

Айноуай внимательно слушал и в конце сказал: «Если Джон Блэтник доверяет Кейси, то я ему тоже доверяю».

Дуэт Келлис — Блэтник нанес визиты двенадцати сенаторам — членам комитета по разведке и еще большему числу сотрудников административного персонала этого комитета. Не всегда их визиты увенчивались успехом, но они смогли создать впечатление, что они представляют лишь малую частицу поддержки, которой пользуется Кейси.

В воскресенье Кейси прислал в сенат десять томов документов, продемонстрировав свое стремление ответить на все четыре страницы вопросов со стороны комитета по разведке. В каждом из двадцати ящиков находилось двадцать копий документации — по одной на каждого сенатора в этом комитете. В письме на имя Голдуотера говорилось, что Кейси будет рад предстать перед членами комитета. В понедельник Кейси представил своему персоналу внеочередной доклад о положении дел в Центральном управлении и в бодром духе выступил перед сотней ответственных сотрудников. Он выразил удивление, что всего за одну неделю против него возникло так много обвинений. Но он попросил проявить терпение и понимание по отношению к нему, поскольку он уверен, что ничего плохого не сделал и останется на посту директора. Прессе сообщили, что его выступление было встречено продолжительной овацией.

Кейси навестил Инмэна и сказал, что у него есть просьба личного характера. Не может ли Инмэн публично выступить в его поддержку?

Инмэн понял, чего стоила Кейси эта просьба, и сразу же согласился. Он принял приглашение выступить вечером того же дня по каналу телестанции Эй-би-си вместе с комментатором Тэдом Коннелом.

Кейси провел еще один круг бесед с сенаторами. Он говорил, что о своих делах и капиталовложениях он знает больше, чем кто бы то ни было. Он может и готов ответить на все вопросы по каждой проведенной им операции, отчитаться за каждую десятицентовую монету, если они этого пожелают. Никто никому не может помешать быть предприимчивым капиталистом, но это связано с риском. Риск часто приводит к неудачам, иногда просто не везет, бывают и судебные тяжбы. Но его никогда не обвиняли в чем-либо незаконном. Что касается фирмы «Малтипоникс», да, он входил в состав ее совета, но он был членом многих советов и не имел ничего общего с составлением или юридической проверкой условий продажи акций. Господи, на директоров постоянно подают в суд, но нельзя же его считать ответственным за каждое действие администрации фирмы. Корпорация может нести ответственность за причиненный финансовый ушерб, если что-то было сделано не так, но в данном случае пресса все окутала атмосферой аморальных и судебно наказуемых действии. Это же чепуха, и любой, кто занимается каким-то бизнесом, все поймет.

Сенатор Бентсен, богатый демократ из Техаса, все отлично понял. Он хорошо знал, сколько камней на дорогах в мире бизнеса. После встречи с Кейси Бентсен сказал:

— Они ему ничего не пришьют. Мне надо еще услышать или увидеть какое-нибудь достоверное доказательство, которое заставило бы меня поверить в то, что Кейси должен уйти в отставку.

Кейси ощущал растущую уверенность от одной приватной встречи к другой в помещениях сената.

— Бочка выскоблена до дна, — сообщил он группе репортеров, слонявшихся у дверей одного из кабинетов, — в ней больше ничего нет… Знаете, ребята, меня ничего не беспокоит. Моя жизнь — открытая книга. Я готов обсудить каждую ее главу.