Возвращаясь с задания с ротой второго батальона, Коровенко увидел «оппель-капитан», мчавшийся по шоссе Люблин—Львов. Быстро организовал засаду. Первыми же выстрелами подбили машину. Из нее выскочила женщина в котиковой шубе и, размахивая руками, закричала:

— Что вы, мерзавцы, в своих стреляете! Ведь это машина… гауптмана…

Женщину взяли в плен. Партизан она приняла за местных полицаев и, пока ее вели в штаб, извергала поток брани и угроз: «Вы своими головами ответите за жизнь гауптмана!» А поняв, к кому попала, сразу же сникла, прикусила язык и на вопросы отвечать отказалась наотрез. И тут случилось неожиданное.

Подошел наш юный партизан Ярослав Апустек — сын Вячеслава Апустека, бывшего капитана Войска Польского. Увидел женщину и удивленно воскликнул:

— Пани научителька?! Вот так встреча!

— Ты ее знаешь? — спросил Григорий Коровченко.

— Вем, вем… знаю. В вёске Линов я учился в школе имени Генрика Сенкевича. Пани была у нас научителькой, — ответил Славик.

— Здорово! Из учительницы подалась в любовницы к фашистскому капитану…

Бывшая учительница не ждала такой встречи, побледнела и стояла молча, поджав вздрагивающие губы.

Видимо, и немцы не ждали нашего прихода. Иначе, чем же объяснить, что железные дороги и мосты охранялись малыми силами, а гитлеровцы свободно раскатывали на машинах по шоссе?..

Прежде чем перешагнуть границу, из села Печихвосты Вершигора направил в Киев радиограмму следующего содержания:

«Киев. Секретарю ЦК. Обстановка в Польше благоприятная.

Польский народ вместе с украинским способен на дела большой взрывной силы. Прошу указаний…»

Время шло, а ответ из Киева на запрос Вершигоры не приходил. Наши разведчики не раз побывали за границей, сумели связаться с польскими патриотами, привезли представителей от польских партизан. После беседы с ними Петр Петрович не стал ждать ответа, принял окончательное решение: перейти границу.

Ночью соединение вступило в пределы «области государственных интересов Германии», как именовали гитлеровцы Польшу.

Дорога проходила буграми, перелесками. На холмах маячили грозные доты. На этот раз они нам не страшны. В дотах уже обосновались наши пулеметчики — прикрывали колонну от внезапного нападения противника.

— Оказывается, железную дорогу труднее пересечь, чем границу, — смеется разведчик Маркиданов.

Это правда. Железные дороги охранялись усиленными нарядами. На станциях и у мостов — постоянные гарнизоны. Каждый переезд приходилось брать с боем.

На нашем пути появилась первая польская вёска — деревня. Внешне она ничем не отличается от украинской: такие же белые хатки под соломенной крышей. Но хозяева этих хаток— поляки.

Напоминаю разведчикам наставления, которые на последнем совещании давал командирам подразделений Петр Петрович Вершигора.

— Учтите, мы на территории Польши. Теперь мы. не просто партизаны. По каждому из нас народ будет судить о Советской Армии, о Советском Союзе. Наша задача — рассказать полякам о положении на фронте. Помочь им организовать вооруженную народную борьбу против оккупантов. Запомните еще одно. Здесь, в Польше, кроме друзей, могут найтись и враги. Они будут выискивать наши недостатки, чтобы затем использовать их против нас. Поэтому будьте особенно осторожны, бдительны, не допускайте излишней болтовни. Крепкая дисциплина — основа успеха.

Первая дневка на чужой территории. Первые встречи с поляками. Мы с Клейном и Семченком расположились в чистенькой хатенке. Хозяйка — миловидная и бойкая пани — сразу же принялась угощать нас завтраком. Ее муж Стах начал расспрашивать о фронте, о жизни в Советском Союзе.

— Чи скоро пшийде Армия Червона?

— Красная Армия придет скоро. Но чтобы приблизить этот час, надо и здесь подготавливать победу, — ответил Клейн.

— Тутай, проше пана, теж нема спокою герману. В лясах дужо партызантув.

— Почему же вы не в партизанах?

— А для чего Стаху идти до партызантув? Там их без него досыть, — отозвалась от печки жена.

— То справа не розума кобеты [1] ,—огрызнулся Стах и, обращаясь к Клейну, сказал — Пан капитан прав — не к лицу сидеть дома… Мыслю тылько, до якего загону идти. Тутай дужо загонов.

— Идите в тот отряд, который лучше воюет, — посоветовал Роберт.

— Чи то правда, же разем з Армией Радецкой вальчон польские жолнеры? [2]

— Правда. Скоро сами убедитесь.

— Эх, до Войска Польского бы!

Поляки интересовались положением на фронте. Советских партизан принимали как братьев, старались во всем помочь.

На следующую ночь мы подходили к местечку Цешанув. Нас встретили разведчики во главе с Землянко.

— В Цешануве батальон польской полиции, — доложил Землянко. — С нами воевать не будут… Вот их представитель, — разведчик указал на мужчину в полупальто и кепке.

Поляк на ломаном русском языке подтвердил все, о чем доложил Землянко.