Один раз только было исключение, которое, впрочем, радовало не больше. Подошел мужик-проститутка, поиграл своими внушительными грудными мышцами, показал бицепсы, сделал красивое лицо и томно посмотрел на меня.

— Как насчет одной незабываемой ночи за два золотых?

— Совсем обнаглели, — вздыхаю. — Видишь, я есть иду! — показываю ему тарелку с едой. — Не порть аппетит, вон с глаз моих!

— Понял, — кивнул парень и быстро переключился на другую даму.

Я нырнула в, как мне показалась, наименее «заселенное» скопление столов, но и там почти ничего не нашла. Не слишком надеясь, я пробралась к самому концу, чтобы убедиться, что точно ничего больше нет… и, о чудо, именно там оказались искомые места! Был целый свободный стол, за которым в самом углу сидел некто в черном. Настораживало то, что неподалеку человек пять ели стоя, вместо того, чтобы сесть рядом с этой личностью, но я все же решила попытаться устроиться там.

Улыбнувшись пошире, я уверенно пошла туда. Стоило мне приблизиться, как нелюдь, сидевший там, резко обернулся ко мне. Это был тот самый победитель.

Под его злобным взглядом я оробела и не решилась заговорить первой, потому начал он.

— Прежде чем ты раскроешь свой рот, я хочу кое-что тебе рассказать, — твердо и ясно, чеканя слава, произнес нелюдь. — Я приехал на материк две недели назад, с тех пор двадцать семь человек умерло. Они жили и погибли в разных местах, по-разному, кто-то быстро, кто-то в муках. Но их всех объединяло одно: каждый из них хотел знать, кто мои родители. А теперь сложи в своей голове два плюс два и убирайся отсюда с глупыми вопросами.

— Эм. Здесь ведь не занято? — спрашиваю, придя в себя.

— Занято. Тут сидим я и Саша.

— А, может, ты и Саша, — осмотревшись, никакой Саши я не увидела, но возражать не стала: Арланд тоже иногда выдавал что-то в этом роде, а шизофреникам надо верить. — Может, вы пустите к себе еще нас троих?

— Я вижу тебя одну и больше никого, — сказал нелюдь, презрительно посмотрев на меня. Кажется, он и меня принял за шизофреника…

— Мои друзья скоро придут, — спокойно объясняю. — Так можно нам устроиться рядом? Мы мешать не будем, просто есть стоя не хотим.

— Садись, — кивнул длинноухий, поморщившись.

— Отлично! — улыбаюсь, усаживаясь напротив него и ставя перед собой тарелку.

Я не стала дожидаться Дейка и Леопольда, тут же принялась за еду, так как была безумно голодна. Голод ушел только тогда, когда я очистила уже половину огромной тарелки и выпила треть деревянной кружки нейверского сидра. Причем сразу после этого у меня возродился интерес к окружающему меня миру, я вспомнила о том, с кем сижу и мне стало любопытно за ним понаблюдать.

Динноухий сидел сгорбившись, нависнув над столом пасмурным облаком и угрюмо ковырял вилкой мясо и гадкую на вид картошку, недовольно хмурясь каким-то своим мыслям.

Мои приятели все никак не шли, и через некоторое время я решилась заговорить со странным нелюдем.

— Ты, кажется, выбрал не самую вкусную еду, — замечаю. — У меня осталось много риса с овощами и специями, не хочешь? Он куда съедобнее этого, — киваю на гниловатую картошку.

— Оставь меня, смертная, я пытаюсь сосредоточиться, — туманно произнес нелюдь, даже не посмотрев на меня.

— Как хочешь, — пожимаю плечами. Прошло минут пятнадцать, Дейк и Леопольд все не шли, так что я от скуки вновь предприняла попытку заговорить с ушастым. — Скажи, ты случайно не какой-нибудь монах?

— Монах? — от удивления на лице этого леннайя-переростка даже проявились кое-какие эмоции. — С чего ты взяла, что я монах?

— Складывается такое впечатление, что ты очень сильно привязан к какому-то учению или убеждению! — принимаюсь воодушевленно объяснять. — Ты странно говоришь, странно себя ведешь, многое умеешь. Ты случайно не воспитанник какого-нибудь тайного ордена или, может, связан с религией?

— То, чему я служу, выше ваших религий, — надменно буркнул он, важно разгладив воротник своего плаща из шкуры черного льва.

— А откуда ты?

— С Охмараги, — нехотя ответил нелюдь. Потом в его глазах мелькнуло что-то, похожее на идею, и он, устроившись поудобнее, посмотрел на меня, как на собеседника, а не как на назойливую муху. — А тебе какое дело?

— Вообще-то никакого, просто интересно, — пожимаю плечами. — Ладно, раз ты не монах, то кто?

— Ты задаешь нелепые вопросы, как же мне с тобой говорить? — разочарованно вздохнул нелюдь, принимаясь поигрывать вилкой, вертя ее между пальцев. — Давай лучше поговорим о магии. Ты ведь ведьма, так? Причем ты очень сильная для человеческого мага… Думаю, в некоторых аспектах ты даже сравнишься со мной.

— Уж в самомнении я с тобой точно не сравнюсь, — хмыкаю.

— Я достаточно скромен, но не настолько, чтобы занижать свои достоинства, — просто объяснил ушастый. — Но что мы все обо мне? Лучше расскажи, что с твоей рукой, которую ты закрыла не только это странной перчаткой, но и рукавом, как будто сквозь него не видно бирюзового света… Я никогда такого не видел! Что это, все-таки? — сильно заинтересовавшись, нелюдь бесцеремонно схватил мою левую руку и потянул на себя, заставив меня почти лечь на стол.