Юкка нервно сглотнула, подумав о предстоящем разговоре. Она чувствовала, что полный крах ее жизни совсем рядом. Он совсем-совсем рядом…

Рассуждения Юкки прервал резкий тычок в бок откуда-то сзади. Подпрыгнув от неожиданности, ланк молниеносно развернулась, попыталась подсечь неприятеля и повалить на пол, добавив ударом в лицо.

— Этого всего лишь я! — весело улыбнулся серафим, схватив ее за руку и остановив движение ноги. — Ты с этой гильдией стала совсем нервной, дорогая. Тебе нужен отпуск!

— Здравствуй, — коротко поздоровалась Юкка, попытавшись высвободить руку из горячих ладоней серафима. — Отпусти, незачем держать меня так долго.

— В самом деле? — усмехнулся он, наклонившись поближе к лицу подруги. Ланка окутали запахи его крыльев, кожи и волос. Птица, дерево и лекарственные настойки — так бы описал эти запахи человек с завязанными глазами.

— Как ты добрался, без проблем? — выдавила Юкка, пытаясь вернуть власть над голосом, дыханием и телом, которое пробила мелкая дрожь.

— Как и обычно добрался.

— Как Адольф?

— В порядке. Он здоров, по-прежнему красив, кроме того я усовершенствовал его слух и немного подправил зрение. Я постарался для тебя, — улыбнулся он, погладив плечи подруги.

— Ты голоден? Мне заказать чего-нибудь?

— Я сам все принесу, ты пока посиди тут, возьми себя в руки, — усмехнулся серафим. — Ты как будто нервничаешь… неужели боишься меня?

— Принеси чего-нибудь прохладного, — попросила Юкка, не отреагировав на другие слова крылатого.

— Как скажешь, — кивнул серафим, быстро выходя за дверь.

Как только он вышел, ланк глубоко вдохнула и отрывисто выдохнула. Уняв таким образом дрожь, она подошла к кровати и села на нее, выпрямив спину и положив руки на колени. Эта поза почему-то всегда успокаивала ее.

Именно в таком положении увидел ее серафим, вернувшись с подносом еды и кувшином сидра.

— Я принес твоих любимых кре-веэээ-тооок! — пропел он, ставя поднос на низкий столик рядом с кроватью и садясь рядом с подругой.

— Спасибо, — устало вздохнула Юкка, с некоторым усилием отпив из своей кружки.

— Так о чем ты хотела поговорить со мной?

— Сначала креветки, — остановила его ланк и, хотя ее сейчас тошнило при мысли о еде, засунул в рот несколько штук. Все лучше, чем говорить о возникших проблемах, которые поведут за собой новый скандал.

— Что, возникли неприятности? — догадался серафим. От его слов Юкка чуть не подавилась.

— Помнишь состояние Адольфа? — глава гильдии решила начать издалека, подбираясь к опасной теме медленно.

— Я его помню, — поежился серафим. — Я его каждой косточкой, каждым нервом помню…

— Его покалечили, когда он выполнял мое задание, касающееся нашей проблемы.

— И что же?

— Я хотела бы попросить тебя… помочь ему и мне с этим заданием.

— Что, все так сложно? — удивился серафим. — Вам что, нужно убить старшего дракона или, может, воскресить столетнего мертвеца в образе юной девственницы?

— Хах, нет, все не так запущенно, — хрипло хохотнула Юкка. — Я бы не стала просить тебя о ерунде, которую могу поручить любому гильдийцу… но конкретно эта ерунда касается тебя. Я посчитала, что ты должен знать.

— Должен знать что? — насторожился серафим.

— То, что ты дал мне пять лет назад… украли, — и эта была та самая первая фраза.

— ЧТО!?!? — от мгновенно нахлынувших чувств серафим вскочил и замахал всеми шестью крыльями, сбивая все неустойчивую мебель в комнате, смахивая на пол посуду и разбивая кувшин. — Мой бесценный артефакт!?

— Да, — тихо произнесла Юкка, замирая от страха. Этот страх шел изнутри живота, поднимался к самому горлу и сдавливал его до отчаянного писка.

— Это же наше единственное оружие!!! Как ты могла позволить кому-то украсть его!?

— Это был гильдиец, захотевший отвязаться от гильдии. Его ждала смерть, он бежал от моих подчиненных, забрался в кабинет, схватил его и удрал. Вот уже третий год мы ищем преступника. Адольф нашел его и почти схватил, но ведьма, которая путешествует с предателем, жестоко искалечила моего преемника, — Юкка говорила, чувствуя себя машиной. Он боялась взглянуть в сторону серафима.

— Три года!? — схватился за голову небесный, не в силах поверить в услышанное. — Три года ты молчала о том, что часть моей души украли!?