– У нас заготовлены большие запасы, – ответил Хиргон. – Поезжайте налегке и как можно быстрее!

– Тогда позовите герольдов, Эомер, – приказал Теоден. – Пусть всадники построятся.

Эомер вышел, вскоре в холде загремели трубы, и снизу им ответили другие. Но их звуки не казались Мерри чистыми и храбрыми, как вчера вечером. Глухо, зловеще и хрипло звучали они в тяжелом неподвижном воздухе.

Король повернулся к Мерри.

– Я отправляюсь на войну, мастер Мериадок, – сказал он. – Скоро мы двинемся. Я освобождаю вас от службы мне, но не от моей дружбы. Вы останетесь здесь, и если захотите, будете служить леди Эовин, которая будет править народом Рохана в мое отсутствие.

– Но, Повелитель, – запинался Мерри, – я предложил вам свой меч. Я не хочу расставаться с вами, король Теоден. Все мои друзья будут участвовать в битве, и мне стыдно оставаться.

– Но мы едем на высоких и быстрых лошадях, – сказал Теоден, – и хотя сердце ваше велико, вы не можете ехать на такой лошади.

– Тогда привяжите меня к спине лошади, подвесьте к узде или еще что-нибудь, – заметил Мерри. – Бежать далеко, но я побегу, если не смогу ехать верхом, даже если прибегу на много недель позже.

Теоден улыбнулся.

– Чем это, я бы увез вас на снежной гриве, – сказал он. – Вы сможете поехать со мной в Эдорас и взглянуть на Медусельд. И туда вас понесет Стибба: большой бег не начнется, пока мы не достигнем равнины.

Тогда встала Эовин.

– Идемте, Мериадок! – сказала она. – И я покажу приготовленные для вас доспехи. – Они вышли вместе. – Об этом просил меня Арагорн, – сказала Эовин, когда они проходили меж палатками. – Я пообещала снарядить вас для битвы и сделала, что смогла. Ибо сердце мое говорит, что вам понадобятся эти доспехи.

Она провела Мерри к палатке в расположении королевской гвардии. Здесь оружейник принес ей маленький шлем, круглый щит и другие принадлежности.

– Мы не смогли подобрать для вас кольчугу, – сказала Эовин, – а времени для изготовления новой нет. Но здесь есть крепкий кожаный камзол, пояс и нож. Меч у вас есть.

Мерри поклонился, и леди показала ему щит, похожий на щит Гимли. На нем был изображен белый конь.

– Возьмите все это, – сказала она, – и пусть вас ждет удача! Прощайте, мастер Мериадок! Но, может, мы еще встретимся.

Так в сгущающейся тьме король Марки готовился вести своих всадников на восток. Сердца были тяжелы, и многие дрогнули в тени. Но это были сильные люди, верные своему повелителю, и мало было слышно бормотания или плача, даже в холде, где размещались беженцы из эдораса: женщины, дети и старики. Судьба нависла над ними, но они молча смотрели ей в лицо.

Пролетели два быстрых часа, и вот король сел на свою белую лошадь, сверкающую в полутьме. Он казался гордым и высоким, хотя из-под шлема его выбивались белоснежные волосы; и многие приободрились, видя его несогнутым и не испугавшимся.

На широких полях у шумной реки выстроились отряды в пять с половиной тысяч всадников в полном вооружении и много сотен других людей с запасными лошадьми. Прогремела труба. Король поднял руку, и войско Марки молча двинулось. Впереди скакали двенадцать королевских гвардейцев, прославленных воинов. Затем следовал король с Эомером. Он попрощался с Эовин наверху, в холде, и воспоминание об этом печалило его; но теперь мысли его были заняты предстоящей дорогой. За ним на Стиббе ехал Мерри с Гондорским вестником, а дальше еще двенадцать гвардейцев. Они проехали вниз мимо длинных рядов ожидающих людей со строгими и неподвижными лицами. Когда они подъехали к концу линии, один из стоящих проницательно взглянул на хоббита. Встретившись с ним взглядом, Мерри увидел, что это молодой человек, меньше ростом и легче большинства. Его серые ясные глаза сверкнули; Мерри показалось, что это лицо человека, лишенного надежды и ищущего смерти.

Они ехали по серой дороге рядом со Сноуборн, шумящей на камнях; через деревушки Андерхарроу и Анборн, где множество печальных женских лиц смотрело на них из темных дверей. Так без звуков рога или арфы, без музыки человеческих голосов начался великий поход на восток, о котором много поколений спустя рассказывали песни Рохана.

Из темного Дунхарроу тусклым утром
С тапами и капитанами ехал сын Тенгела;
В Эдорас он ехал, в древние залы
Правителей Марки, затянутые туманом,
Он прощался со своим свободным народом,
Мужественным и благородным,
Прощался со священными местами,
Где пировал, до того, как сгустилась Тьма.
Вперед ехал король, страх оставался сзади,
Судьба ждала впереди. Он испытывал верность,
Он проверял клятвы. Все выполнили их
Вперед ехал Теоден. Пять ночей и дней
Ехали на восток Эорлинги через Фолд и Фенмарк
И Фринвуд, шесть тысяч копий двигалось вперед,
К Мундбургу могучему под Миндолуином,
Городу морских королей в южном королевстве,