Он вложил мою визитку в книгу и придвинул ее ко мне. Я записал: «Альберт Конвей, Лос-Анджелес».

— У меня нет багажа, — сказал я. — Я заплачу сразу, потому что рано утром могу уехать.

Я вынул стодолларовую банкноту Баки и протянул ему. Он взглянул на нее два раза, извинился, взял, сходил в кассу и принес мне сдачу и ключ от номера 306.

— Вам нужен помощник, мистер Конвей?

— Нет, благодарю. Не беспокойтесь. Я пойду к детективу.

— Хорошо.

Я вздохнул, но был рад, что устроился здесь. Даже если мне не поверили, я заплатил и считался в отеле официальным жильцом.

Через холл я направился к грузовому лифту. Именно там был выход — сейчас скрытый в темноте — во внутренний двор. Следуя к кабинету детектива, я представил себе шорох трущихся коленок, но постарался избавиться от этого видения. У Куколки тоже были прекрасные колени.

На кабинете детектива висела табличка: «Вход воспрещен!».

Я нажал кнопку и почти сразу услышал:

— Войдите.

Ему было около сорока. В моем возрасте он, наверное, был довольно похож на меня. Кабинет его представлял собой комнатенку-коробку без окон, с маленьким столом в середине, с вращающимся креслом и двумя низкими сейфами в углу. На столе стоял телефон. Он сидел в кресле и не шевельнулся, когда я вошел. Сесть было не на что. Я стоял.

— Вы хотели меня видеть?

Если лицо клерка за столом мне казалось холодным, то этот выглядел вырубленным из глыбы льда Дж. Эдгаром Гувером. Я разговаривал с ним, как с задом автобуса фирмы «Грейхаунд». Я рассказал ему ту же историю, что и администратору, только короче и без прикрас.

Он не прерывал меня. Потом посмотрел на мои колени и перевел взгляд на воображаемое окно.

— Что же вы собираетесь делать?

— Искать.

— Кого?

— Патрицию Ко.

— Никогда о ней не слышал.

— Я опишу вам ее внешность. Послушаете?

— Конечно.

Я описал Куколку, которую хорошо запомнил. Он снова покачал головой, но теперь, мне показалось, с сомнением.

— Что вы хотите с ней делать?

Я задумался. Я поведал ему достаточно обычную историю, из тех, что можно услышать каждый день.

— По правде сказать, — сказал я с напускной небрежностью, — это дочь известного папаши, которого вы знаете, как свои пять пальцев, если его назвать (чего я, естественно, не собирался делать). Так вот: три месяца назад это дитя убежало из частной школы и попало в скверную компанию. Представьте: симпатичная, краснощекая американка со взбитыми, высоко уложенными кудрями, с бантом. Как кукла. Вы знаете, как это бывает. Несколько глотков, фотограф, мальчики и так далее… и так далее… и так далее…

И теперь ее известный папаша хочет сам ее разыскать, не прибегая к помощи копов. Он нанял меня. Я несколько дней шел по ее следам и думаю, что сейчас она в вашей гостинице. Если она в гостинице, отец будет здесь через пару часов.

— Почему отец не мог найти ее?

— Она меняет имена, как шляпки. Патриция Ко — одно из них.

— Вы знаете другие?

— Узнаю, если услышу.

Он переменил позу и облокотился на подлокотник кресла.

— Вы еще не сообщили отцу о гостинице?

Я вынул из кармана деньги Баки. Он посмотрел на них, затем перевел взгляд на стену. Я отсчитал пятьдесят долларов и положил их на стол.

— Это — за список постояльцев, начиная с шести часов вечера.

Он повернул голову, посмотрел на деньги и вздохнул. Я взял деньги и положил обратно в бумажник.

«Жаль, Баки, дело не продвигается. Не за что даже зацепиться».

Безучастные глаза детектива опустились и уперлись в его ботинки.

— Минутку, — сказал он.

Сыщик не взял деньги. Он знал, что честный детектив не торгуется.

Он достал книгу записей, нагнулся над ней и прочитал:

— Петерсон… Джеймс….

— Мне надо знать адреса, время прибытия и номер комнаты.

— Вы сказали, что узнаете, если услышите.

— Да, но мне нужно побольше информации.

Я положил на стол стодолларовую банкноту. Мы оба посмотрели на нее.

— Говорить о Джеймсе Петерсоне?

— Не надо, дальше…

— Джонс Л. М., Детройт, Мичиган, двадцать три, 645. Это — мистер Л. М. Джонс. Вентворт Глория, Сан-Франциско, сорок семь, 27. Фаббергласс Ирена, 216 — Голливуд, двадцать. Гэлл Роджер, Нью-Йорк…

— Стойте! Кто?

— Роджер Гэлл.

— Перед ним…

— Фаббергласс.

— Фаббергласс?

— Да.

— Комната 216?

— Угу.

— Дальше.

— Еще двое. Санта Анна и Конвей Альберт…

— Довольно.

— Нашел?

— Навряд ли, — я зевнул. — Пойду в номер. Если она приедет и ты ее задержишь, будет еще столько же.

— Буду помнить. Доброй ночи.

— Доброй ночи, мистер Фаннинг.

Я вышел. Нажал кнопку лифта и поднялся на последний этаж. Затем нажал кнопку третьего этажа. С третьего этажа я хотел по лестнице спуститься в холл, но Фаннинг стоялвозле комнаты 306. Он ждал, когда я войду в свой номер.