Амонашвили Шалва Александрович
Шрифт:
Он вдохновляется на творчество.
Нет, не картинки рисовать для конкурсов, не трактаты сочинять. Ему не нужно удивлять каких-то дядь. Это мелочи для его возвышенного вдохновения.
Он вдохновлён на творение жизни…
И все это происходит не один прекрасный день, а на протяжении долгих лет.
Он повзрослел, а Вы набрали седину и морщины. Но у Вас он не один: вот ещё другой, вот и третья. Их тоже надо спасать.
И Вы спасаете.
Они взрослеют, Вы стареете.
Светлый ангел так и не нашёл денёк, чтобы подумать о своей судьбе. Может быть, у него и нет своей судьбы, ибо сплелась она в судьбах обречённых.
Светлый ангел побеждает и побеждает.
А глаза его наполняются заботой, грустью, слезами, радостью, заботой, грустью, слезами, радостью, заботой…
Я спрашиваю у Вас:
– Коллега, поделитесь опытом, какую педагогику Вы применяли?
Вы озадачены, Вам вопрос мой непонятен.
– Ой, какая там педагогика, не было никакой педагогики, – говорите Вы мне.
Нет, у Вас, конечно, есть педагогика, но Вы о ней не думали: это есть педагогика Вашего страдальческого и светлого сердца. Она сама, без Вашего ведома, раскрылась в Вас и направила Вашу жизнь. Она превратилась в Вас в саму жизнь.
Спрашиваю ещё:
– Что Вы скажете о Вашем вдохновении? Вижу, Вы рассердились, потому одёрнули резко:
– Мне было не до вдохновения… Неужели?
Сейчас увидим. Разрешите только на мои вопросы к Вам ответить мне самому вместо Вас.
Итак:
– Вы любили каждого Ребёнка, которого спасали? Что за вопрос! Любили, да еще как!
– Вас тревожила судьба Ребёнка? А как же иначе!
– Заботясь о Ребёнке, Вы забывали о себе? А как же по-другому…
– Вы проливали слёзы над горем каждого? Да, было такое.
– Вы избегали страданий и мук, которые возникали на Вашем пути?
Это невозможно…
– Вы принимали жизнь каждого как свою? Естественно…
– Вы переживали радость спасения их? Великую.
– Почему у Вас опять наворачиваются слёзы? Несчастных много, а Вы один…
– Почему о Вас говорят, что вы не от мира сего? Потому, что многие Вас не понимают,
– А из какого Вы мира? Не знаете?
А я скажу Вам: Вы из мира вдохновения, из надземного Вы мира. Вы находитесь в ином плане бытия – он возвышенный. Для Вас самоотверженность и преданность, как и любовь и горение, естественное состояние. Вас возмутит предательство, но не удивит преданность. Вот почему Вас называют человеком не из мира сего.
Вами движет скрытая сила вдохновения. Вы не замечаете его? Не беда.
Вдохновение – это состояние просветлённого.
Хотите, назову Ваше имя?
Нет-нет?
Так и знал, что вдохновлённому это не нужно.
Услышал учитель упрёк в свой адрес:
«Нет в вас никакого огня!»
Обиделся, затаил злобу.
Отправился к Огню Вдохновения.
– Сколько тебе нужно вдохновения? – спрашивает хранитель.
– Весь Огонь! – требует учитель.
– Не хватит его для твоего вдохновения! – говорит хранитель.
Мучитель опять не прикоснулся к Огню.
«Учитель, вдохнови меня на творчество!»
Кто слышит этот беззвучный глас?
Он есть глас ученика, вот уже сколько веков вопиющего в пустыне образования.
Конечно, не все глухие сердцем.
Кто-то из миллионов учителей уловил этот вопль, его сердце сжалось и, решив обновляться, понёс своим ученикам вдохновение, свободу и творчество.
Так родились светлые островки в океане образования. Но этих «кто-то» было очень мало.
Потому глас вопиющих учеников не прекращался.
Со временем учителей, у которых тоже открылся слух, стало чуть больше и к прежним светлым миркам образования прибавилось ещё несколько…
Теперь начало XXI века.
Стало быть, мы продвинулись дальше, и учителей с тонким слухом стало больше?
Да, их стало больше, но много не стало.
Все они вместе составляют каплю, а образование – океан.
Потому глас вопиющих учеников усиливается всё больше:
Учителя, дайте нам свободу творчества! Учителя, воспитывайте нас в любви!
Учителя, расширяйте наше сознание!
Учителя, подарите нам радость познания! Учителя, помогите нам полюбить жизнь! Учителя, вдохновляйте нас…
Учитель, вдохнови меня…
Вдохнови…
Вдохновляйте…
Учитель, вдохнови меня на светлое творчество!
Вдохновение – это зажигание свечи, творчество – это горение свечи, а свеча – это Божья Воля. Я есть свеча.