– Ты так и не заснул?!... Сашка, это невозможно!...- Виктория открыла глаза ровно в шесть утра и потянулась, сбрасывая покрывало. Через несколько секунд она уже стояла на ногах перед Александром.
– Ты снова истощаешь себя ради меня и моей безопасности! Твой кокон мне пробить ещё ни разу не удавалось... Укутал меня так, что я едва не закипела от тропической жары, а сам сидел и подкладывал веточки в костер, да ещё умудрялся меня не разбудить при этакой работе. Уму непостижимо!...
– в её голосе чувствовалась целая гамма чувств - от беспокойства за друга, проведшего возле неё бессонную ночь до яркой, искренней и глубокой благодарности за эту жертву.

– Мне это не трудно. Как спалось?
– Александр встал.

– Лучше, чем на волнах. Сашок, ты велик...
– подобные фразы всегда выдавали желание Виктории дать высшую из возможных оценок стараниям Александра, направленным на удовлетворение её весьма скромных и предсказуемых потребностей и желаний.

– Я - не Аллах, я - смертный и слабый человек...- сказал Александр без тени шутливости, но Виктория не стала "обрезать" свое игривое хорошее настроение:

– Мне что, снова фыркать? Я уже устала от фырканья, Сашочек. Позволь мне обойтись выражением искреннего удивления на лице. А теперь, пока ты перевариваешь мою реакцию на твою сентенцию, я пробегусь пятнадцать кеме туда - пятнадцать обратно...

– Ага, так я тебя и отпустил одну...
– недовольно сказал Иванов.

– Отпустишь, Сашок. Сготовь пока завтрак.
– убеждённо ответила Виктория.

– Ладно. Это мне подходит. Только - без рюкзака, Викта.
– Александр понял, что его подруга уже приступила к выполнению намеченного плана.

– Нет, Сашочек. Иначе мне придётся найти камешек...

– Викта, тебя не переубедить.
– скучным тоном сказал Александр.

– Ты меня уже и так переубедил... своей заботой.
– её взгляд снова стал непередаваемо нежен.
– Сашко, до мене так добре ще ніхто не ставився... Чесно кажу...

– Ого, українською мовою розмовляємо, шановна пані.
– Александр за время общения с Викторией узнал многое и теперь знал, что Виктория воспитывалась в семье, где все говорили на десяти языках и в первую очередь - на родном для матери и бабушки украинском. Родным городом Виктории, её малой и главной родиной был Киев - столица Украины - члена Евразийского Региона с незапамятных времен.
– Це вражає і ваша мова свідчіть про ваш глибокий зв"язок з ненькою Україною.

– Так, пане мій. Добре, я побігла й сподіваюсь на гарній сніданок.
– Виктория повернулась и договорила.
– а про мову й потім поговоримо.

– Все буде як годіться, шановна панна Вікториє...- Александр встал на ноги, потягиваясь.
– Обережно на поворотах...

– Не турбуйтеся марно, мій володарю...- Виктория обожгла его зовущим взглядом и скрылась за деревьями.

За время отсутствия Виктории Александр привёл кострище в прежнее рабочее состояние и постарался сготовить завтрак и сервировать стол не хуже, чем его спутница...

Виктория выбежала на поляну, постепенно снижая скорость. Её взгляд скользнул по сервированному столу, по Александру, убиравшему в рюкзак ненужные тарелки.

– Сашко... Як гарно бігати вранці...
– она крепко и бережно обняла юношу и жарко поцеловала его в губы. Александр едва не задохнулся, но так Виктория выражала свой восторг нечасто и он привык к подобным проявлениям эмоций своей уникальной подруги.

– Оце так сказанула. Хто вранці встає, тому - бог подає.
– Александр улыбнулся.
– Сідайте снідати, вельмішановна...- юноша простер руку приглашающим жестом.

– Не ела ничего вкуснее, Саша.
– Виктория, моментально перешедшая на русский язык, уже серьёзным взглядом просканировала глаза Александра.
– А вот тебе определённо следует поспать, мой командор...

– Нет и нет. Пока ты бегала, я превосходно подремал. Так что скоро двинемся в путь.

– Ага... подремал, как же...
– Виктория промокнула губы и продолжила несколько недовольным тоном.
– Не надо мне говорить глупости, Саша. Я же чётко и точно знаю, что даже при твоей уникальной подготовленности к домашней, до недавнего времени - женской постоянной деятельности, на такой объём работы времени только-только хватит на её выполнение, а уж никак не на сколько-нибудь продолжительную сладкую дремоту под шорох листочков... А...

– Посуду я уже сложу, она одноразовая. А ты приводи себя в порядок, сходи к ручью и освежись после гонки. Ты метеор, Викта, за час - тридцать кеме. Непозволительная роскошь...

– Для моего не полностью сформированного организма?
– Виктория словно процитировала знакомые Александру строки Свода учебной литературы.
– Для меня, Саша, это уже старо. Очень и очень старо. Старо, как в плохих учебниках...
– она сменила тон на обычный.
– Сашок, ты снова круто меня ограничиваешь под благовидным и весьма приятным для меня предлогом сбережения моих ресурсов и моей целостности. Но всё же... Я же не могу так себя ограничивать... Я должна работать и активно действовать.
– в её голосе послышалась железобетонная убежденность.