Не хватало только Тины, но о погибшей рабыне Ариадна старалась не вспоминать, как и об остальном, это вызывало жгучую боль в груди. Убеждала сама себя, что то, что случилось, – лучший выход, потому что рождение нового Минотавра ни в Кноссе, ни в Афинах невозможно. Готовилась умереть при родах, не зная, как сказать помогавшей ей по дому девушке о своей беде.

Ребенок внутри вел себя спокойно, он шевелился, но не рвал внутренности, не приносил какой-то особенной боли. Ариадна тосковала по тем, кого оставила в Кноссе, и кто сам оставил ее на Наксосе. Вдруг оказалось, что дурнушка Федра вовсе не дурнушка, а очень даже забавная девчонка, которую стоило бы многому научить. И царь Минос при всех его недостатках бывал очень добрым и любящим отцом, во всем потакавшим своим дочерям.

Да и мачеха Идия терпима, а что вмешивалась в ее дела, так она же хотела как лучше, мечтала выдать Ариадну замуж за своего брата Тавра, потому и следила за каждым шагом падчерицы.

И даже противная старуха Гекала – Верховная жрица теперь не казалась невыносимой. Наверное, она просто боялась потерять власть, вот и злилась на всех.

В последний раз Ариадна видела их всех тогда на арене, когда состоялась смертельная игра Тезея с Быком. Теперь все казалось таким далеким и невозможным! Тезей оставил ее на Наксосе, прислушавшись к словам, сказанным сгоряча, испугался везти в Афины дочь Миноса с будущим Минотавром под сердцем.

Это Ариадна понимала, но ее обижало другое: Тезей даже не попрощался и за столько месяцев не прислал ни единой весточки, не узнал о том, жива ли она, не родила ли, не нужна ли ей помощь. Обидно быть покинутой, а тем, кого любишь, особенно. Но еще обидней, когда о тебе забывают те, с кем прожила трудные дни.

Когда на Наксос вдруг приплыли Перибея, Антий и Идас, Ариадна была несказанно удивлена и рада. Даже ревнивой Перибее рада, потому что общаться с неразговорчивым и редко появляющимся в ее доме стариком-пастухом, а также со служанкой, не умеющей правильно произнести и пяти слов, было невозможно. Ариадна боялась, что просто разучится разговаривать.

Неужели друзья прибыли, чтобы забрать ее в Афины?

Ариадна даже забыла о своем решении никогда в Афинах не показываться.

Когда Перибея поинтересовалась, как скоро ей рожать, царская дочь поняла, что вовсе не ради того, чтобы забрать ее к Тезею, приплыли эти трое, их пугали предстоящие роды, а вернее, тот, кто должен родиться. Ее пугали тоже, но неужели даже перед своей смертью она больше не увидит Тезея?

– Ариадна, ты понимаешь, что у тебя может родиться чудовище?

Несчастная юная женщина кивнула в ответ на слова Перибеи, старательно скрывая слезы:

– Да, понимаю. Когда-то отец выбрал спасение в родах сына, родился Минотавр. Если у меня будет то же, не жалейте ни сына, ни меня. Если бы приплыл Тезей, чтобы просто попрощаться, я бы после того бросилась в море и больше не доставляла беспокойства.

Перибея покачала головой:

– Я ходила к пифии, она сказала, что ты не просто проживешь долго, но станешь бессмертной.

Перибея и впрямь ходила к прорицательнице, скрывая имя той, о судьбе которой хотела узнать. Но на то пифия и была пифией, сразу сказала, что царская дочь проживет долго.

– Значит, вы убьете моего ребенка?

– Если это будет чудовище, то да, – вздохнула бывшая подруга Тезея.

– Но выв., дадите мне хотя бы посмотреть на него? Даже если это будет маленький Минотавр, я смогу посмотреть на свое дитя?

У Перибеи на глаза навернулись слезы, но как могла она сказать несчастной будущей матери, что из ее чрева может появиться Тифон, а не Минотаврик?! Как могла произнести обещание убить дитя, даже если у него не будет бычьей морды, но будут всего лишь глаза, похожие на драконьи?

В тот же вечер сама Перибея рыдала на груди у Антия:

– Я не смогу, не смогу!

– Сможешь, потому что это не для тебя, а для всех и не только нас.

Ариадна интересовалась, как дела у Тезея и Перибеи. Девушка старательно округляла глаза:

– Какие у нас с ним могут быть теперь дела? Это в Кноссе мы были акробатами и просто афинянами, а в Афинах он царь.

– Вы не вместе?

– Что тебе взбрело в голову? Нет, конечно.

– А с кем Тезей?

– Ни с кем. Занят делами с утра до ночи! – раздражение в голосе Перибеи подсказало Ариадне, что девушка не лжет. Ей смой стало чуть легче. Тезей занят, он правит, потому ни разу и не заглянул на Наксос, хотя разум подсказывал, что можно прислать кого-то, как прислал сейчас. Но что она могла? Только ждать своего часа.

Ариадна не принимала помощи от Перибеи и парней из гордости, хотя в ней нуждалась, но они окружили поддержкой, и истосковавшаяся по простому общению несчастная царская дочь была рада хоть такой перемене в своей судьбе.

Удивительно, но Ариадна и Перибея подружились. Теперь у них не было причин для ревности, зато нашлось много общего. Как жаль, что так скоро все трагически оборвется!..

Они сидели вечером, глядя на звезды, которые отражались в водной глади, и болтали о всяких глупостях.