Шрифт:
Теперь наступало самое страшное.
Подле роженицы на коленях стояла Перибея, которая должна принять ребенка, и Антий с Идасом с мечами наготове! Убить едва рожденного младенца, если его глаза окажутся похожими на драконьи… два друга были готовы к этому. Да и сама будущая мать готова к убийству ее дитя, если то будет чудовищем. Разница только в том, что друзья ждали появления Тифона, а Ариадна копии Минотавра.
Мгновения показались вечностью, хотя роды дальше пошли стремительно.
Закушенной губы уже не хватало, пришлось вцепиться зубами в край пеплоса, но Ариадна молодец, не издала ни звука, лишь тихонько стонала.
Перибея видела, как принимают роды, но сама этого никогда не делала, впрочем, она была настолько уверена, что сейчас родится чудовище, что не задумывалась, что делать с ребенком, разве что перевязать пуповину, чтобы спасти жизнь матери.
И вот… Лицо Ариадны побагровело от натуги, но с губ не сорвался даже стон, она терпела из последних сил.
В руках у Перибеи головка крохи. туловище. дитя открыло глаза.
Антий и Идас даже не поняли, что произошло – Перибея хохотала, как сумасшедшая.
Ариадна родила девочку с голубыми, как весеннее небо, глазами!
Сама мать лежала, уставившись на крошечный комочек, который держала в руках Перибея. Она тоже ничего не понимала. У крохи не было бычьей головы, рогов или копыт.
Девочка заплакала, требуя материнского внимания, Перибея положила малышку на грудь матери:
– Это твоя дочь, Ариадна. Она хочет кушать.
– Дочь? – растерялась молодая мама.
– Да, и глаза у нее голубые.
Ариадна не поняла, почему слову «голубые» так обрадовались двое присутствовавших при родах мужчин, но ей было не до Антия и Идаса, даже не до Перибеи, не до всего остального мира, потому что ее дочь крепко схватила крошечным ротиком сосок и не намеревалась его отпускать, пока не насытится.
– И нечему радоваться… – проворчал, стараясь скрыть улыбку, Антий. – Значит, нам придется начинать поиски сначала.
– Зато Ариадна не виновата! – рассмеялась ему в лицо Перибея. – А Тифона найдем, обязательно найдем!
Далеко-далеко, глядя в свой прозрачный шар, Медея усмехнулась:
– Поищите.
Была ли Атлантида?
Прошло много столетий, и страшные события этих лет стерлись из памяти, люди должны забывать ужас, как забывают свои детские страхи, иначе жизнь станет невыносимой.
Вернее, память о них сохранилась, но стала мифом, и даже не одним.
Один миф сохранил для потомков рассказ о том, как нашелся сын Эгея, как он отправился на далекий и богатый Крит к жестокому царю Миносу, чтобы убить проклятое чудовище – Минотавра, как влюбившаяся в него Ариадна вручила герою моток красной нити, чтобы не потерялся в Лабиринте, построенном гениальным Дедалом, как Тезей победил Минотавра и увез с собой Ариадну, но почему-то оставил несчастную влюбленную девушку на Наксосе…
Второй рассказал о прекрасно организованной жизни на Тире, о том, сколь гармоничным было общество тирян, какие у них удивительные достижения, но главное, о гибели Тиры, о том, как море всего за один день поглотило прекрасный остров и почти всех его жителей.
Тезея, реально жившего царя Афин, в Аттике знали многие, а вот Тиру… Что-то слышали… кто-то видел… У египетских жрецов сохранились записи о Тире и ее благоденствии.
Через много столетий этот миф настолько поразил Платона, что тот по-своему изложил услышанное, вероятно, кое-что додумав. В своих диалогах «Тимей» и «Критий» Платон попытался описать прекрасную страну, назвав ее Атлантидой, но не сказав, где же та находилась.
С тех пор много веков люди то называют Атлантиду выдумкой Платона, то доказывают, что она существовала и вот-вот будет открыта заново. Где только не размещали потомки Атлантиду Платона! Но идет год за годом, а уверенности, что это именно ее камни нашли под водой очередные искатели, все нет.
Может, беда в том, что до Платона дошел не один, а два или больше мифов о прекрасной стране, которую поглотило море, и он просто соединил эти истории воедино (не подозревая, что соединяет)? Кольцеобразный остров, где перемежались земля и вода, за одни сутки поглощенный морем, с погибшей на нем развитой цивилизацией вполне мог быть той самой Тирой (Ферой), которую сейчас называют Санторином.
Вулкан Санторин взорвался, практически уничтожив цветущий остров, который был хотя и меньше, но богаче Крита. Он именно такой – с чередованием кольца суши и воды с вулканом посередине. Первые же раскопки на Санторине у Акротири дали потрясающие результаты, открыт город с многоэтажными домами, мощеными улицами, штукатуркой на стенах снаружи и великолепными фресками внутри, с городским водопроводом, канализацией и туалетами (даже Великий Рим узнал о таком гигиеническом «излишестве» лишь через тысячу лет).