Шрифт:
У Лафонтена нет о том ни слова. И как все приятно сказано! Как перемена стихов у места и счастлива! – Любезное имя, которым Богданович назвал свою героиню, представляет ему счастливую игру мыслей, которой Лафонтен мог бы позавидовать:
Звалась она Душа по толку мудрецов; А после, в повестях старинных знатоков, У русских Душенькой она именовалась, И пишут, что тогда Изыскано не без труда К ее названию приличнейшее слово, Которое еще для слуха было ново. Во славу Душеньке у нас от тех времен Поставлено оно народом в лексиконе Между приятнейших имен, И утвердила то любовь в своем законе.Это одно гораздо лучше всякого подробного описания Душенькиных прелестей, которого нет ни у Богдановича, ни у Лафонтена: ибо они не хотели говорить слишком обыкновенного. – Жалобы Венеры в русской поэме лучше, нежели во французской сказке, где она также в стихах. Читатели могут судить:
Амур, Амур! Вступись за честь мою и славу; Яви свой суд, яви управу. Ты знаешь Душеньку иль мог о ней слыхать: Простая смертная, ругаяся богами, Не ставит ни во что твою бессмертну мать; Уже и нашими слугами Осмелилась повелевать И в областях моих над мной торжествовать. Могу ли я сносить и видеть равнодушно, Что Душеньке одной везде и все послушно? За ней гоняяся, от нас отходят прочь Поклонники, друзья, Амуры и Зефиры. ………………………………………….. Юпитер сам по ней вздыхает день и ночь, И слышно, что берет себе ее в супруги: Гречанку наглую, едва ли царску дочь, Забыв Юнонины и верность и услуги! Какой ты будешь бог, и где твой будет трон, Когда от них другой родится Купидон, Который у тебя отнимет лук и стрелы И нагло покорит подвластны нам пределы? Ты знаешь, как сыны Юпитеровы смелы: По воле ходят в небеса И всякие творят на свете чудеса. И можно ли терпеть, что Душенька собою, Без помощи твоей, во всех вселяет страсть, Какую возжигать один имел ты власть? Она давно уже смеется над тобою И ставит в торжество себе мою напасть. За честь свою, за честь Венеры Яви ты строгости примеры; Соделай Душеньку постылою навек И столь худою, И столь дурною, Чтоб всякий от нее чуждался человек; Иль дай ты ей в мужья, кто б всех сыскался хуже; Чтобы нашла она себе тирана в муже И мучила себя, Жестокого любя; Чтобы ее краса увяла И я покойна стала.Лафонтенова Венера, сказав, что из Пафоса бежали к Душеньке все игры и смехи, продолжает:
L'un de ces jours je lui vois pour 'epoux Le plus beau, le mieux fait de tout l'humain lignage, Sans le tenir de vos traits ni de vous; Sans vous en rendre aucun hommage. Il na^itra de leur mariage Un autre Cupidon qui d'un de ces regards Fera plus mille fois que vous avec son dards. Prenez y gard; il vous y fait songer. Rendez la malheureuse, et que cette cadette Malgr'e les siens 'epouse un 'etranger, Qui ne sache o`u trouver retraite; Qui soit laid, et qui la maltraite, La fasse consumer en regrets superflus, Tant que ni vous ni moi nous ne la craignions plus [10] .10
Для чести русского таланта мы не побоялись длинной выписки. Богданович и мыслями и выражениями побеждает опасного совместника. Он гораздо приличнее заставляет сказать Венеру, что сам Юпитер может жениться на Душеньке, а не лучший из смертных красавцев, от которого нельзя было родиться второму Купидону. Стихи: «Ты знаешь, как сыны Юпитеровы смелы» – «И столь худою, и столь дурною» – «И мучила себя, жестокого любя», – живы и прекрасны; Лафонтеновы только изрядны, кроме: «Sans le tenir de vos traits, ni de vous» [11] , где одно сказано два раза для наполнения стиха. – Венерино шествие у Лафонтена эскиз, у Богдановича картина. Первый сказал: «l'un (Тритон) lui tient un miroir fait de cristal de roche» [12] , а второй:
11
Без стрел твоих, без помощи твоей (франц.). – Ред.
12
Тот зеркала хрусталь Венере подставляет (франц.). – Ред.
Лафонтен говорит: «Th'etis lui fait ou"ir un concert de Sir`enes» [13] . Богданович:
13
Сиренам – громче петь, – Фетиды приказанье (франц.). – Ред.
14
В настоящей статье все стихотворные переводы с французского принадлежат Н. Рыковой. – Ред.
Последняя черта забавна. Фетида рада веселить Венеру, но с тем условием, чтобы влюбчивый бог морей не выезжал к ней навстречу трезубцем своим! – Лафонтен:
Tous les vents attentifs retiennent leur haleines; Le seul Z'ephir est libre, et d'un souffle amoureux Il caresse Venus, se joue `a ses cheveux; Contre ses v^etements par fois il se courrouce. L'onde pour la toucher `a longs flots s'entrepousse Et d'une 'egale ardeur chaque flot `a son tour S'en vient baiser les pieds de la m`ere d'Amour [15] .15
Французские стихи хороши, но русские еще игривее и живее:
Летят обратно беглецы, Зефиры, древни наглецы. Иной власы ее взвевает; Но вдруг, открыв прелестну грудь, Перестает на время дуть, Власы с досадой опускает И, с ними спутавшись, летит. Гонясь за нею, волны там Толкают в ревности друг друга, Чтоб, вырвавшись скорей из круга, Смиренно пасть к ее ногам.Так стихотворцы с талантом подражают. Богданович не думал о словах Лафонтеновых, а видел перед собою шествие Венеры и писал картину с натуры.