– Да что вам может быть понятно? Вот вы когда-нибудь жили так, чтобы деньги в подъезде прятать приходилось? Чтобы на мужа надежды меньше, чем на воров было? Чтобы возвращаться домой и не знать, на месте ли у тебя кровать или снова на голом полу ночевать придется? Чтобы одежду на работе хранить, а то муж последние трусы пропьет? Чтобы из продуктов в доме – одни тараканы, и те в пустых углах скучают, потому что в доме ни одного шкафа, ни одной кастрюли не осталось? А вы говорите «понятно». Да ни хрена вам непонятно!

– И вы решили, что можете распоряжаться чужими жизнями! Раз своя не удалась, так пусть и у других все так же плохо складывается, – не впечатленная Валькиным слезным рассказом, саркастически заметила я. – А что, очень удобно! Украл у человека идею и тяжелыми жизненными обстоятельствами отбоярился. Убил того же человека и алкашом прикрылся. А сама-то я белая и пушистая. Ни травинки не сорву, ни козявки не обижу. Если бы не муж, ни за что на такое не решилась бы. А что у Захарова жена и дочь имеются, об этом вы не подумали, когда толкали его под машину? Каково им будет потерять мужа и отца?

– Это не я придумала. Влад меня заставил. Захаров позвонил и начал уговаривать с вами встретиться. Дескать, вы рассердились, что он вам про меня не рассказывал, а он, мол, чтобы все недопонимания сразу снять, решил нас познакомить. Я на встречу согласилась, а сама Владу звонить. Так, мол, и так. Захаров меня к детективше тащит. А он орать начал. Ты, говорит, после первого же вопроса засыплешься. Иванова – стерва еще та! Ох, простите, не подумавши ляпнула. Да это Влад так говорил. Сама я такого не думаю, – начала оправдываться Валька.

– Не берите в голову. Меня еще и не такими эпитетами награждали. Продолжайте, – поторопила я.

– Ну, я в панику ударилась. Что делать, спрашиваю. А он, вот вроде как вы недавно, давай мне статьи перечислять и сроки тюремные называть. Сидеть тебе, говорит, лет двадцать, если не избавишься от Захарова. Кто тебя, кроме него, узнать сможет? Никто. Толкнешь его под машину, а сама убежишь. Именем ты чужим называлась. Адреса твоего он не знает. Номер телефона на бомжа оформлен. Симку выбросишь, и концы в воду. Менты на тебя никак выйти не смогут. Я и поверила. С Захаровым встретилась, на беседу с вами согласие дала. А потом вроде как пить захотела. На противоположной стороне от парка аптека есть. Там воду продают, для диабетиков. Захаров хотел у лоточницы лимонад купить, а я ему про диабет. Болею, говорю. Ничего смертельного, но сейчас как раз обострение. Пойдем, говорю, в аптеке специальной водички купим. Захаров согласился. Хотел сам сбегать, но я настояла, чтобы вместе идти. К перекрестку подошли. Нам зеленый горел. Я сделала вид, что камешек в туфлю попал. Пока вытряхивала, светофор переключился. Встали к самому краю. Народ набрался. Я смотрю, «Волга» катит. И скорость приличная. Ну, я и толкнула его. Что с ним стало, не смотрела. Бочком сквозь толпу пробралась и бегом от перекрестка.

Я, не перебивая, выслушала откровения Вальки. Рассказ закончился. Валька поднялась с пола и сказала:

– Вот как после такого жить, не знаю! Ведь человека убить пыталась. Это мне наказание за то, что только своими бедами жила. Я, мол, самая несчастная. Мне муж-алкоголик достался.

– Давайте оставим все эти красивые душеизлияния до другого раза. Будет возможность, порекомендую вам место отличное. Там истории, вроде вашей, очень любят. Вот им и будете про загубленную молодость рассказывать. В настоящий момент меня несколько другие проблемы волнуют, – отмахнулась я от очередной порции Валькиных жалоб на несчастную жизнь. – Подельник ваш – хитрый лис. По сути, сам он нигде не светился. Из всех доказательств его причастности к этому делу только ваши слова да слова подростка из интернет-кафе, который видел, как вы с Владом общались, и номерок его авто срисовал. С Захаровым дело вы имели. Разработки его из лаборатории тоже вы выкрали. Надеюсь, от этого отпираться не станете?

– Не стану, – покорно согласилась Валька.

– Вот и получается, что Влад тут вроде как ни при чем. Если дело до суда дойдет, он всю вину на вас свалит, а сам сухим из воды выйдет. Заявит, что вы решили за счет Захарова приподняться. Вызнали про его школьную привязанность, втерлись к нему в доверие, пробрались в лабораторию и стащили материалы проекта и опытный образец. Что, в сущности, полностью соответствует истине. Потом нашли подходящего мальчишку, наняли с его помощью курьера и продали проект администрации завода. А когда жареным запахло, решили от Захарова избавиться.

– Вот-вот. Влад мне то же самое говорил. Просто слово в слово. Не вздумай, говорит, в полицию с повинной пойти. Я себя утопить не дам. Одна за все отвечать будешь, – пустила слезу Валька.

– Значит, нужно сделать так, чтобы он не смог чистеньким остаться. Надо заставить его признаться во всем! – решительно заявила я. – И вы мне в этом поможете. А я, в свою очередь, постараюсь сделать так, чтобы вы пострадали как можно меньше. «Паровозом» не пойдете, это я гарантирую.

– Каким паровозом? – не поняла Валька.

– Обыкновенным. Который впереди вагонов по рельсам катит. Вы что, не знаете такого выражения? – Валька отрицательно покачала головой. Пришлось объяснять: – В уголовном мире подследственного, который всю вину на себя берет, называют «паровозом». Отсюда и выражение «пошел паровозом». Значит, ответил по полной за всех, кто в преступлении участвовал. И срок получил по максимуму, а остальные минимальным сроком отделались.

– Я не хочу быть «паровозом»! – воскликнула Валька, до которой наконец дошло, как глубоко она увязла в этом деле. – Это все Влад придумал, вот пусть он за все и отвечает.