–  И как же мы все это сделаем?
– спросил Гарри.

–  Мы начнем с набора членов в наше общество, - радостно откликнулась Гермиона.
– Думаю, по два сикля за вступление - чтобы купить значок - и на вырученные деньги мы сможем субсидировать нашу пропагандистскую кампанию. Ты будешь казначеем, Рон - я тебе уже приготовила жестянку для сбора средств, а ты, Гарри - ты у нас секретарь, поэтому уже сейчас мог бы записывать, что я говорю, чтобы составить протокол нашего первого собрания.

Наступила пауза. Гермиона смотрела на друзей, сияя как именинница, а Гарри сидел, не зная, то ли злиться на Гермиону, то ли веселиться над Роном, от потрясения временно утратившим дар речи. Тишину нарушил негромкий стук в окно. Гарри оглянулся и в лунном свете увидел снежно-белую сову, сидящую снаружи на каменном подоконнике.

–  Букля!
– закричал он, выскочил из кресла, точно его подбросило, и кинулся открывать окно.

Букля пролетела через комнату и приземлилась на свиток с предсказаниями.

–  Давно пора!
– воскликнул Гарри, подбегая к ней.

–  Она принесла ответ!
– Рон возбужденно указал на замызганный кусок пергамента, примотанный к лапе Букли.

Гарри поспешно отвязал его и сел читать, а Букля, пристроившись у него на колене, потряхивала крыльями и добродушно ухала.

–  Ну что там?
– прерывающимся от волнения голосом спросила Гермиона.

Письмо было очень коротким и выглядело так, словно его нацарапали второпях. Гарри прочел вслух:

–  «Гарри, я немедленно вылетаю на север. Новость о твоем шраме - последняя в череде странных слухов, которые здесь до меня доходят. Если он заболит снова - иди прямо к Дамблдору. Тут говорят, что он вызвал из отставки Грозного Глаза; это означает, что он читает знаки - даже если никто, кроме него, этого не делает.

Я скоро буду. Мои наилучшие пожелания Рону и Гермионе. Гляди в оба, Гарри.

Сириус».

Гарри посмотрел на Рона и Гермиону а те в ответ уставились на него.

–  Он летит на север?
– прошептала Гермиона.
– Он возвращается?

–  Что за знаки читает Дамблдор?
– Рон в недоумении пожал плечами.
– Гарри, это о чем?

Но Гарри лишь в ярости ударил себя кулаком по лбу:

–  Я не должен был ему говорить!

–  Ты это насчет чего?
– удивился Рон.

–  Из-за моего письма он решил, что ему необходимо вернуться!
– На сей раз Гарри хватил кулаком по столу так, что Букля перелетела на спинку Ронова кресла, возмущенно ухая.
– Он возвращается, потому что уверен - я в беде! А со мной ровным счетом ничего! А для тебя я ничего не припас, - рявкнул он на ни в чем не повинную Буклю, выжидательно щелкавшую клювом.
– Хочешь есть - лети в совятню!

Букля бросила на него до крайности оскорбленный взгляд и вылетела в открытое окно, на прощанье дав ему крылом что-то вроде подзатыльника.

–  Гарри, - начала было Гермиона умиротворяющим тоном.

–  Я иду спать, - отрезал Гарри.
– Увидимся утром. Наверху, в спальне, он натянул пижаму и забрался

в кровать, но сна у него не было ни в одном глазу.

Если Сириус вернется и его схватят, это будет его, Гарри, вина. Ну кто его тянул за язык? Разговорился из-за двух секунд боли… Почему у него недостало ума держать свои домыслы при себе?!

Гарри слышал, как через несколько минут в спальню поднялся Рон, но не сказал ему ни слова. Гарри долго лежал, глядя в темноту полога. В спальне царила полная тишина и, немного отвлекшись от своих мыслей, Гарри обратил внимание, что не слышит привычного похрапывания Невилла. Значит, он не единственный, кому не спится в эту ночь.

Гарри проснулся, едва забрезжил рассвет. В голове готов план, как будто мозг его работал всю ночь. Он встал, оделся и, стараясь не разбудить Рона, спустился в пустую гостиную. На столе с вечера так и лежит его домашняя работа о прорицаниях. Гарри сел, взял кусок пергамента и написал письмо:

Выскочив из портретного проема, он поспешил в совятник на самый верх Западной башни. Во всем замке царила полная тишина, только на пятом этаже к нему пристал Пивз, хотел сбросить на него тяжелую вазу, но больше никого Гарри не встретил.

Вот наконец и совятник - круглое каменное помещение, окна без стекол, поэтому холодно и гуляют сквозняки, на застланном соломой полу совиный помет и обклеванные скелетики мышей и хомяков. Совы всех мыслимых пород сидят ярусами на жердочках до самого потолка, он же крыша башни. Почти все спят, и все-таки отовсюду нет-нет и глянет на него круглый янтарный глаз.

Букля сидела между сипухой и серой совой. Гарри поспешил к ней, поскользнулся и чуть не упал. Пришлось потрудиться, чтобы сова разлепила веки и обратила на него взор. Она дремала, повернувшись к нему хвостом, - явно хитрила: накануне вечером он не поблагодарил ее за письмо, и Букля все еще держала на него обиду