–  Ты, верно, вчера очень устала, - вздохнул Гарри, поглаживая на ее спине перья.
– Придется, видно, попросить у Рона Воробушка.

От этих слов Букля мигом проснулась и протянула лапу:

–  Найди его как можно скорее. Боюсь, как бы он не попал в руки дементоров.

Привязав к лапе письмо, Гарри взял сову и выпустил ее в одно из окон. Букля клюнула его в палец больнее, чем обычно, но все же ласково ухнула в знак примирения, расправила крылья и полетела навстречу солнцу. Гарри проводил ее взглядом, на душе было тяжело. Вот уж никогда не думал, что ответ Сириуса только усилит его тревогу.

За завтраком Гарри поведал друзьям о посланном Сириусу письме.

–  Но, Гарри, - встревожилась Гермиона, - это неправда. Ты про шрам не придумал.

–  Ну и что? Хочешь, чтобы из-за меня его отправили в Азкабан?

Гермиона хотела что-то возразить, но Рон ткнул ее в бок.

–  Перестань, - шикнул он на нее, и Гермиона в кои-то веки послушалась.

Недели две Гарри, как мог, боролся с тревогой о крестном. И все равно по утрам с замиранием сердца ожидал совиную почту, а перед сном в постели ему мерещились страшные видения: Сириуса хватают дементоры где-нибудь в темном закоулке Лондона. Жаль, что не было тренировок, квиддич - лучшее лекарство от тяжких мыслей. Зато уроки, особенно защита от темных искусств, стали труднее, да и требовали учителя куда больше.

Ко всеобщему удивлению, профессор Грюм объявил, что подвергнет каждого заклятию Империус - продемонстрирует его силу и проверит способность учеников к сопротивлению.

–  Но, профессор, - неуверенно начала Гермиона, - вы ведь сказали, что это нарушение закона…

Профессор молча взмахнул волшебной палочкой, парты разъехались в стороны, и в середине класса образовалось пустое место.

–  … что к людям это заклятие применять нельзя, - закончила лучшая ученица свою мысль.

–  Дамблдор хочет, чтобы вы на собственном опыте познали опасность этого заклятия, - непререкаемым тоном произнес Грюм, его волшебный глаз впился в Гермиону и парализовал жутким немигающим взглядом.
– Но если ты предпочитаешь более трудный путь - путь раба, который полностью лишен собственной воли, я не стану возражать, это твой выбор. Можешь покинуть урок.
– И он указал скрюченным пальцем на дверь.

Густо покраснев, Гермиона прошептала, что имела в виду совсем другое. Гарри с Роном улыбнулись, переглянувшись. Гермиона скорее проглотит гной бубонтю-бера, чем пропустит такой важный урок.

Грюм по очереди вызывал учеников и накладывал на них чары. Чего только они не вытворяли, оказавшись в его власти. Дин Томас трижды проскакал вокруг комнаты, распевая национальный гимн. Лаванда Браун вообразила себя белкой. Невилл исполнил гимнастические упражнения, к которым сроду не был способен. Перед заклятием оказались бессильны все, становясь собой, только когда Грюм заклятие снимал.

–  Поттер, - наконец прохрипел Грюм, - твоя очередь. Гарри вышел на середину класса. Профессор нацелил на него палочку и произнес:

–  Империо!

Удивительное ощущение! Гарри словно воспарил в небо. Никакого беспокойства нет и в помине, только легкое, необъяснимое счастье. Блаженство волной окатило его, и все же он чувствовал себя как в тумане: за ним пристально наблюдают. И тут в пустом черепе эхом отдалось приказание Грозного Глаза:

«Прыгай на стол… Прыгай на стол…»

Гарри послушно согнул колени, приготовясь к прыжку

«Прыгай на стол…»

«А собственно, зачем?»

Где-то в глубине сознания раздался еще один голос-. «Это же просто глупо!» «Прыгай на стол…»

«Не прыгну, спасибо.
– Второй голос зазвучал чуть тверже.
– Я правда не хочу..» «Прыгай! Живо!»

Сильная боль пронзила Гарри: он прыгнул, отчаянно при этом сопротивляясь. Врезался головой в стол, опрокинул его. И кажется, сломал обе коленные чашечки.

–  Это уже на что-то похоже, - послышался громкий голос Грюма. Полная отзвуков пустота в голове вдруг исчезла. Гарри ясно помнил, что с ним произошло. Боль в коленях усилилась.
– Все посмотрите на Гарри! Он боролся и, черт побери, почти устоял. Победа была совсем близка! Попробуем еще раз, Поттер! А вы следите за ним, особенно за глазами. В них все отражается. Молодец, Гарри! Не так-то будет легко сделать из тебя раба…

–  Нет, каким тоном он говорит!
– сказал друзьям Гарри, когда час спустя, хромая, выходил с урока защиты. Грюм заставил его упражняться до победного конца, и после четвертой попытки Гарри легко одолел чары.
– Как будто мы все в любую минуту можем подвергнуться нападению!

–  Он просто сумасшедший.
– Рон обернулся, нет ли сзади Грюма. Борьба с заклятием далась ему труднее, чем Гарри: он все еще не шел, а прыгал через ступеньку. Но Грюм обещал, самое позднее к обеду действие чар само собой прекратится.
– Неудивительно, что Министерство с радостью от него избавилось. Ты слышал, он рассказывал Симусу, что сделал с той ведьмой, которая первого апреля крикнула ему вслед «бу-у»? Ну, когда тут изучить приемы против его Империуса? Завалили домашними заданиями!

Весь четвертый курс заметил, что в этом году им стали задавать на дом куда больше. От уроков по трансфигурациям взвыл весь класс.

–  Вы вступаете в важнейшую фазу обучения магическим искусствам, - наставляла профессор МакГонагалл, угрожающе поблескивая прямоугольными стеклами очков.
– Не за горами экзамен по сверхотменному волшебству…

–  Так СОВ будет только на пятом курсе!
– взмолился Дин Томас.

–  Согласна, Томас. Но готовиться к нему следует заранее. Из всего класса одна мисс Грэйнджер превратила ежа в более-менее приличную подушку для иголок. А ваша подушка, Томас, до сих пор в ужасе сворачивается, стоит поднести к ней булавку.