Рон лег в кровать и потушил последнюю свечу, а Гарри тем временем, чувствуя себя очень несчастным, думал: рано или поздно они все равно увидят, что мы правы. Но сколько до той поры придется вытерпеть атак, подобных сегодняшней?

Утром Симус стремительно оделся и пулей вылетел из спальни - Гарри даже носки не успел натянуть.

–  Думает, что сам тронется умом, если слишком долго пробудет со мной в одной комнате?
– громко спросил Гарри, едва край мантии Симуса скрылся из глаз.

–  Да не бери ты в голову, Гарри, - пробормотал Дин, перекидывая сумку через плечо.
– Он просто…

Но он явно не в состоянии был сказать, что именно Симус «просто», и после неловкой паузы вышел из комнаты следом за ним.

Невилл и Рон бросили на Гарри одинаковые взгляды, означавшие: «Это его проблемы, а не твои». Но Гарри не так-то легко было утешить. Сколько еще такого придется вынести?

–  Что случилось, Гарри?
– спросила через пять минут Гермиона, нагнав в гостиной Гарри и Рона, которые шли завтракать.
– У тебя такой вид… А это еще что такое?

Она уставилась на доску объявлений, где красовался большой новый Лист:

–  Нет, это уже ни в какие ворота!
– грозно заявила Гермиона, снимая лист, приколотый Фредом и Джорджем поверх объявления о дате первой вылазки в Хогсмид, которая должна была состояться в октябре.
– Надо будет поговорить с ними, Рон.

Рон всполошился.

–  Почему?

–  Потому что мы старосты!
– сказала Гермиона, вылезая через портретный проем.
– Кому, как не нам, останавливать это безобразие?

Рон ничего не ответил, но по его мрачному виду Гарри понял: перспектива останавливать Фреда и Джорджа, когда они чем-то загорелись, совершенно его не радует.

–  И все-таки что с тобой, Гарри?
– повторила вопрос Гермиона.
– Ты страшно зол на кого-то.

Они начали спускаться по лестнице. Старые волшебники и волшебницы на висевших вдоль нее портретах были поглощены разговорами между собой и не обращали на школьников внимания.

–  Симус считает, что Гарри врет про Сама-Знаешь-Кого, - коротко объяснил Рон, когда стало ясно, что Гарри отвечать не желает.

Гарри надеялся, что Гермиона вспыхнет, возмутится, но она всего лишь вздохнула.

–  Лаванда тоже так думает, - мрачно сказала она.

–  Мило поболтали с ней о том, какой я гнусный врунишка и охотник до дешевой славы?
– громко спросил Гарри.

–  Нет, - спокойно ответила Гермиона.
– Я посоветовала ей не разевать по твоему поводу свой большой трепливый рот. И было бы очень мило, если бы ты перестал кидаться на нас с Роном. Не знаю, заметил ты или нет, но мы на твоей стороне.

–  Извини, - тихо сказал Гарри после небольшой паузы.

–  Все в порядке, - отозвалась Гермиона с достоинством. Потом покачала головой.
– Помните, что сказал Дамблдор на пиру перед летними каникулами?

Гарри и Рон озадаченно на нее посмотрели. Гермиона вздохнула еще раз.

–  Про Сами-Знаете-Кого. Дамблдор сказал, что он «славится способностью сеять раздор и вражду. Мы можем бороться с этим, создавая прочные связи, основанные на дружбе и доверии…».

–  Как ты ухитряешься запоминать?
– спросил Рон, глядя на нее с восхищением.

–  Слушаю, Рон, только и всего, - холодновато ответила Гермиона.

–  Я тоже, но я бы не мог слово в слово…

–  А суть в том, - громко, с нажимом продолжала Гермиона, - что Дамблдор говорил как раз о таких вещах. Вы-Знаете-Кто возродился всего два месяца назад, а мы уже начали враждовать между собой. И Волшебная шляпа - помните?
– предостерегает: держитесь вместе, будьте едины…

–  Но и Гарри вчера вечером в точку попал, - заметил Рон.
– Если это означает, что нам надо побрататься со Слизерином, - держи карман шире.

–  А по-моему, очень жаль, что мы не пытаемся создавать связи между факультетами, - сердито возразила Гермиона.

Тем временем они добрались до подножия мраморной лестницы. Через вестибюль шло несколько четверокурсников из Когтеврана; увидев Гарри, они поспешно образовали плотную группу, как будто боялись, что на одиночку он может напасть.

–  Ну-ну, давай, создавай вот с такими связи, - саркастически сказал Гарри.

Войдя вслед за когтевранцами в Большой зал, они инстинктивно посмотрели на преподавательский стол. Профессор Граббли-Дерг была тут как тут, беседовала о чем-то с профессором Синистрой, учительницей астрономии. Хагрид, как и вчера, выделялся только своим отсутствием. Волшебный потолок в точности отражал настроение Гарри: унылая дождевая серость.