–  Мы завалим СОВ, - ответил Рон.
– Совесть твоя это выдержит, Гермиона?

–  Получите по заслугам, - парировала она.
– Ведь вы даже не пытаетесь его слушать!

–  Еще как пытаемся, - возразил Рон.
– Просто у нас ни мозгов твоих нет, ни памяти, ни сосредоточенности. Не очень-то любезно с твоей стороны подчеркивать тот факт, что ты умнее нас.

–  Не говори глупостей, - сказала Гермиона, но, первой выходя в сырой двор, она, судя по лицу, уже была настроена более миролюбиво.

С неба сыпалась мелкая туманная морось, и кучки школьников, жавшихся к стенам двора, выглядели словно бы чуточку смазанными. Гарри, Рон и Гермиона нашли уединенный уголок под балконом, с которого здорово капало, подняли воротники мантий, защищаясь от сентябрьской промозглости, и заговорили о том, какое задание на первом уроке года даст им Снегг. Едва они успели сойтись на том, что оно наверняка будет очень заковыристое - Снегг нарочно постарается застать их врасплох после двухмесячных каникул, - как увидели, что кто-то, выйдя из-за угла, направляется прямо к ним.

–  Привет, Гарри!

Это была Чжоу Чанг - и, что необычно, опять одна. Такое случалось очень редко: Чжоу почти всегда была окружена стайкой хихикающих девочек. Гарри вспомнил, как трудно было улучить момент, чтобы пригласить ее на Святочный бал.

–  Здравствуй, - отозвался Гарри, чувствуя, как начинает гореть лицо. «По крайней мере не вымазан сейчас Смердящим соком», - сказал он себе. Чжоу, казалось, думала примерно о том же.

–  Вижу, ты избавился от этой зелени.

–  Ага, - сказал Гарри, постаравшись улыбнуться и сделать вид, что вспоминать об их последней встрече ему смешно, а не унизительно.
– Ну, а ты как… э… хорошо провела лето?

Едва он произнес эти слова, как уже в них раскаялся: ведь Чжоу была подружкой Седрика, и его смерть, должно быть, омрачила ее каникулы почти так же сильно, как она омрачила каникулы Гарри. Что-то в ее лице напряглось, но она ответила:

–  Да, ты знаешь, очень даже неплохо…

–  Это у тебя значок «Торнадос»?
– вдруг спросил Рон, показывая на приколотый к мантии Чжоу небесно-голубой значок с красивым двойным золотым «Т», - Разве ты за эту команду болеешь?

–  За эту, - ответила Чжоу.

–  Ты всегда за нее болела или начала с тех пор, как она стала выигрывать первенство лиги?
– спросил Рон совершенно неуместным, по мнению Гарри, прокурорским тоном.

–  Я болею за нее с шести лет, - прохладно ответила Чжоу.
– Ну ладно… пока, Гарри.

И она ушла. Подождав, пока Чжоу пересекла полдвора, Гермиона обрушилась на Рона:

–  Верх бестактности с твоей стороны!

–  Почему? Я только спросил ее…

–  Разве непонятно было, что она хочет говорить с Гарри, а не с тобой?

–  Ну и говорила бы, разве я мешал?

–  С какой стати ты напустился на нее из-за команды по квиддичу?

–  Напустился? Ни на кого я не напускался, я только…

–  Кому какое дело, если она болеет за «Торнадос»?

–  А такое, что половина из тех, кто носит теперь эти значки, купили их только в прошлом сезоне…

–  Ну и что?

–  Это значит, что они не настоящие болельщики, а просто примазались…

–  Пошли на урок, - безразличным голосом сказал Гарри: Рон и Гермиона спорили так громко, что не услышали звонка. Спор продолжался всю дорогу в подземелье Снегга, и у Гарри поэтому была масса времени на размышления о том, что с такими приятелями, как Невилл и Рон, ему трудно рассчитывать даже на две минуты разговора с Чжоу, о которых можно будет потом вспоминать без желания немедленно уехать за границу.

И все-таки, подумал он, когда они встали в очередь, выстроившуюся у двери класса, ей же захотелось к нему подойти, поговорить с ним, разве нет? Она была подружкой Седрика и запросто могла возненавидеть его, Гарри, за то, что он живым покинул лабиринт Турнира Трех Волшебников, тогда как Седрик погиб. Но нет, она разговаривала с ним очень дружелюбно, не так, как разговаривала бы с сумасшедшим, или лжецом, или человеком, каким-либо жутким образом виновным в смерти Седрика… И она ведь явно сама захотела подойти и заговорить с ним, второй раз уже за два дня… От этой мысли Гарри воспрял духом. Даже зловещий скрежет двери, ведущей в логово Снегга, не причинил вреда маленькому пузырьку надежды, который возник у него в груди. Войдя в класс, он двинулся вместе с Роном и Гермионой к привычному столу в дальнем конце и уселся, не обращая внимания на гневные, раздраженные возгласы, которыми они все ещё обменивались.

–  Успокаиваемся, - холодно произнес Снегг, закрывая за собой дверь.

Этот призыв к порядку был излишним: едва дверь захлопнулась, как безмолвие и неподвижность воцарились сами собой. Одного присутствия Снегга было, как правило, достаточно для поддержания тишины.

–  Прежде чем начать сегодняшний урок, - сказал Снегг, быстро подойдя к столу и оглядев класс, - я бы счел уместным напомнить, что в июне вы будете держать серьезный экзамен, который покажет, насколько вы усвоили науку изготовления и использования волшебных зелий. Хотя изрядную часть из вас, несомненно, составляют кретины, я все же надеюсь, что вы худо-бедно заработаете за СОВ хотя бы «удовлетворительно». Иначе вам придется столкнуться с моим… неудовольствием.