–  Хорошо. На счет три: раз… два…

Все случилось в одно мгновение - раньше, чем Дамблдор произнес «три». Гарри посмотрел на него - они были совсем рядом, - и ясные голубые глаза Дамблдора остановились на его лице.

Сразу же шрам на лбу обожгло страшной болью, словно открылась старая рана, и неожиданная, беспричинная ненависть вспыхнула в его душе, такая лютая, что больше всего на свете ему захотелось броситься на этого человека, впиться в него зубами, терзать…

–  …три.

Гарри ощутил сильный толчок пониже пупа, пол ушел из-под ног, рука намертво прилипла к чайнику, и, стукаясь друг о друга, увлекаемые чайником, все пятеро понеслись куда-то в вихре красок и шуме ветра…

–  Прочь отсюда, отродье, предавшее свою кровь. Это правда, что ваш отец умирает?

–  ВОН!
– рявкнул другой голос.

Гарри вскочил на ноги и огляделся. Они прибыли на кухню в цокольном этаже дома двенадцать на площади Гриммо. Единственными источниками света были камин и оплывшая свеча, освещавшие объедки чьего-то ужина. К двери в прихожую убегал Кикимер; перед тем как скрыться, он злобно оглянулся на них и поддернул набедренную повязку. А к ним уже спешил встревоженный Сириус. Он был небрит и в дневной одежде; от него пахнуло перегаром, как от Наземникуса.

–  Что случилось?
– Он протянул руку и помог Джинни встать.
– Финеас Найджелус сказал, что Артур Уизли тяжело ранен.

–  Спроси у Гарри, - сказал Фред.

–  Да, и я хочу услышать, - сказал Джордж. Близнецы и Джинни повернулись к нему. Шаги Кикимера на лестнице стихли.

–  Это было… - заговорил Гарри. Им рассказывать оказалось еще труднее, чем Дамблдору и МакГонагалл.
– У меня было… вроде… видение.

Он рассказал все, что видел, но изменил рассказ так, как если бы наблюдал за нападением змеи со стороны, а не смотрел на это ее глазами. Рон, по-прежнему белый как простыня, глянул на него, но ничего не сказал. Когда Гарри кончил, Фред, Джордж и Джинни продолжали молча смотреть на него. Он не понимал, мерещится это ему или нет, но в их глазах он прочел осуждение. Ну, если он виноват в том, что был свидетелем нападения, хорошо хоть, не сказал, что был при этом внутри змеи. Фред повернулся к Сириусу:

–  Мама здесь?

–  Она, может быть, еще ничего не знает. Важно было переправить вас до того, как вмешается Амбридж. А сейчас, я думаю, Дамблдор даст ей знать.

–  Нам надо сейчас же в больницу святого Мунго, - сказала Джинни. Она оглянулась на близнецов: оба еще в пижамах.
– Сириус, одолжишь нам плащи или что-нибудь?

–  Подождите, нельзя вам мчаться в больницу!
– сказал он.

–  Нет, нам надо, и мы пойдем, - уперся Фред.
– Это наш отец!

–  А как вы объясните, откуда узнали про несчастье, если больница даже жене еще не сообщила?

–  Какая разница?
– вскинулся Джордж.

–  Такая!
– сердито ответил Сириус.
– Мы не хотим привлекать внимание к тому, что у Гарри видения и он видит вещи, которые происходят за сотни миль! Вы представляете, какие выводы сделает из этого Министерство?

Фред и Джордж смотрели на него так, как будто им плевать на любые выводы Министерства. Рон был бледен и молчал. Джинни сказала:

–  Нам мог кто то другой сказать… Не обязательно Гарри.

–  Кто, например?
– обозлился Сириус.
– Слушайте, ваш отец пострадал, выполняя задание Ордена, обстоятельства и без того подозрительные - не хватало еще, чтобы дети узнали об этом через минуту после происшествия. Это может серьезно повредить Ордену…

–  Плевать нам на ваш дурацкий Орден!
– выкрикнул Фред.

–  Наш отец умирает - о чем мы тут говорим!
– заорал Джордж.

–  Ваш отец знал, на что идет, и он не поблагодарит вас, если вы навредите Ордену!
– с таким же жаром ответил Сириус.
– Вот как обстоит дело… вот почему вы не в Ордене… вы не понимаете… есть дело, ради которого стоит умереть.

–  Тебе легко говорить, тут сидя!
– взревел Фред.
– Не вижу, чтоб ты рисковал своей шкурой!

Лицо Сириуса, и прежде бледное, стало пепельным. Казалось, он готов ударить Фреда, но, когда он заговорил, голос его был предельно спокоен:

–  Я знаю, это тяжело, но сейчас мы должны вести себя так, как будто нам еще ничего не известно. Должны сидеть тихо - по крайней мере пока нет известий о вашей матери.

Фреда и Джорджа это не успокоило. Джинни подошла к ближайшему креслу и села. Гарри посмотрел на Рона: тот сделал непонятное движение - не то кивнул, не то пожал плечами, и оба они сели одновременно. Близнецы еще минуту жгли глазами Сириуса, но потом уселись по бокам от Джинни.

–  Ну, хорошо, - с облегчением сказал Сириус.
– Давайте… давайте теперь выпьем, пока ждем. Акцио, сливочное пиво!

С этими словами он поднял волшебную палочку, и из кладовой вылетело полдюжины бутылок; они заскользили по столу, раскидав остатки хозяйского ужина, и аккуратно остановились - по одной перед каждым. Пили молча; только потрескивали поленья в камине да изредка стукала по столу поставленная бутылка.

Гарри взял бутылку просто для того, чтобы чем-то занять руки. Чувство вины жгло его, разрывало нутро. Если бы не он, они не сидели бы здесь, спокойно спали бы в своих постелях. И бесполезно было убеждать себя, что, не подними он тревогу, мистера Уизли не скоро бы нашли - некуда было деться от жуткой мысли, что он же сам и напал на их отца.