–  Тут полегче… - негромко сказал он.
– Тихонечко-тихонечко…

Они прокрались вперед еще на несколько шагов, и Гарри увидел сквозь заросли огромный гладкий курган, высотой почти с Хагрида. Он с ужасом подумал, что это наверняка логово какого-нибудь гигантского животного. Все деревья около кургана были вырваны с корнем, и он возвышался на свободной лужайке, в окружении лежащих внавалку стволов и веток. Они образовали что-то вроде изгороди или баррикады, у которой и остановились Гарри, Гермиона и Хагрид.

–  Спит, - прошептал Хагрид.

Гарри понял, что слышит какой-то приглушенный ритмичный рокот, словно неподалеку и впрямь работают чьи-то гигантские легкие. Он покосился на Гермиону, которая не отрываясь глядела на курган. Рот у нее был слегка приоткрыт, и она выглядела до смерти напуганной.

–  Хагрид, - сказала она шепотом, едва слышным на фоне дыхания спящего существа, - кто это?

Ее вопрос показался Гарри странным. «Что это?» - вот вопрос, который он сам собирался задать.

–  Ты же говорил нам, Хагрид… - сказала Гермиона, и Гарри заметил, что палочка у нее в руке дрожит.
– Ты говорил, что они отказались прийти!

Гарри перевел взгляд с нее на Хагрида и обратно. Вдруг он все понял и, тихонько охнув от ужаса, снова посмотрел на курган.

Огромный земляной горб, на котором они с легкостью могли бы уместиться все втроем, мерно поднимался и опускался в такт глубокому, рокочущему дыханию. Это был вовсе не курган - это была чья-то спина!

–  Ну да… он и не хотел приходить, - ответил Хагрид. В голосе его слышалось отчаяние.
– Но я должен был привести его, Гермиона, должен!

–  Но почему?
– спросила Гермиона. Ее голос звучал так, словно она готова была разреветься.
– Почему… зачем… о господи, Хагрид!

–  Я знал, что надо только подержать его тут, - сказал Хагрид, тоже едва не плача, - и маленько научить, как себя вести… и тогда я смогу вытащить его на люди и доказать, что он совсем безобидный!

–  Безобидный!
– пронзительно воскликнула Гермиона, и Хагрид отчаянно зашикал на нее и замахал ручищами. Огромное существо на лужайке громко всхрапнуло и чуть повернулось во сне.
– Так вот кто наставил тебе столько синяков! Вот откуда у тебя все эти раны!

–  Он сам не знает своей силы!
– убежденно сказал Хагрид.
– И он постепенно учится, он уже не так часто дерется…

–  Теперь понятно, почему ты добирался домой целых два месяца, - задумчиво произнесла Гермиона.
– Ах, Хагрид, зачем ты привел его сюда, если он не хотел? Разве ему не лучше было бы жить со своим народом?

–  Они все обижали его, Гермиона, потому что он такой маленький!
– сказал Хагрид.

–  Маленький?
– переспросила Гермиона.
– Это он-то маленький?

–  Я не мог его бросить, Гермиона, - сказал Хагрид, и по его покрытому синяками лицу заструились слезы, теряясь в бороде.
– Он… он мой брат!

Гермиона уставилась на него, и челюсть у нее отвисла.

–  Хагрид!
– медленно сказал Гарри.
– Когда ты говоришь «брат», это же не значит, что…

–  Ну, то есть единоутробный, - уточнил Хагрид.
– Оказывается, моя мамаша связалась с другим великаном, когда ушла от папы, и у нее родился Грохх…

–  Грохх?
– сказал Гарри.

–  Ну да… во всяком случае, примерно так он произносит свое имя, - нервно сказал Хагрид.
– Он не слишком хорошо говорит по-английски… я пытался его научить… в общем, она вроде как и его любила не больше, чем меня. Понимаешь, великанши гордятся, если произведут на свет хорошего крупного малыша, а он всегда был мелковат по ихним меркам… всего-то шестнадцать футов.

–  Ну да, совсем крошечный!
– сказала Гермиона с ноткой истерического сарказма.
– Прямо-таки микроскопический!

–  Они все там его шпыняли… я просто не мог его бросить…

–  Мадам Максим тоже хотела привести его сюда?
– спросил Гарри.

–  Она… ну, она понимала, что это для меня важно, - сказал Хагрид, ломая свои огромные руки.
– Но… но потом она от него малость устала, должен признать… так что мы расстались по дороге домой… правда, она обещала никому не говорить…

–  Как тебе вообще удалось притащить его сюда так, чтобы никто не видел?

–  Потому это и отняло столько времени, - сказал Хагрид.
– Можно было двигаться только ночью и по дикой местности, ну и всякое такое. Конечно, когда он хочет идти, так за ним только поспевай, но он то и дело норовил повернуть обратно.