Дурсли молчали. Дадли слегка хмурился, как будто пытался сообразить, какой такой вред был ему причинен. Дядя Вернон словно чем-то подавился, зато тетя Петунья раскраснелась и выглядела странно взволнованной.

–  Ну что же, Гарри… Нам пора, - сказал наконец Дамблдор, вставая и расправляя длинный черный плащ.
– До новой встречи, - сказал он Дурслям, которые, судя по всему, отнюдь не стремились увидеться с ним вновь. Дамблдор надел шляпу и стремительно вышел из комнаты.

–  Пока, - торопливо сказал Гарри своим родственникам и побежал за Дамблдором; тот ждал его, стоя рядом с чемоданом, на котором была пристроена клетка с Буклей.

–  Нам сейчас будет недосуг возиться с поклажей, - сказал Дамблдор и снова достал из-под плаща волшебную палочку.
– Я отправлю твои вещи вперед, в «Нору». Но я хотел бы, чтобы ты взял с собой мантию-невидимку. Так, на всякий случай.

Гарри с некоторым трудом вытащил из чемодана мантию, стараясь, чтобы Дамблдор не заметил, какой чудовищный там беспорядок. Он затолкал мантию-невидимку во внутренний карман куртки, Дамблдор взмахнул волшебной палочкой - чемодан и клетка с Буклей исчезли. Дамблдор еще раз взмахнул палочкой - и входная дверь распахнулась в холодную мглистую тьму.

–  А теперь, Гарри, выйдем в ночь и пустимся в погоню за коварной обольстительницей, имя которой - приключение!

Последние несколько дней Гарри ни на минуту не переставал отчаянно надеяться, что Дамблдор на самом деле придет и заберет его, но теперь, когда он шел рядом с Дамблдором по Тисовой улице, ему вдруг стало неловко. Он никогда еще не разговаривал с Дамблдором вот так запросто, за пределами школы. Всегда между ними был директорский стол. К тому же в голову лезли воспоминания об их последней встрече, еще больше смущая Гарри, - в тот раз он страшно раскричался, не говоря уже о том, Что пытался расколошматить самые ценные приборы в кабинете Дамблдора.

Но Дамблдор вел себя как ни в чем не бывало.

–  Держи волшебную палочку наготове, Гарри, - бодро посоветовал он.

–  А я думал, мне нельзя колдовать, когда я не в школе, сэр.

–  Если на нас нападут, - сказал Дамблдор, - разрешаю тебе применить любое контрзаклятие, какое придет в голову. Впрочем, не стоит волноваться, не думаю, чтобы кто-нибудь стал нападать на тебя сегодня.

–  Почему, сэр?

–  Ты со мной, - просто ответил Дамблдор. Он неожиданно остановился на углу Тисовой улицы.

–  Ты, конечно, еще не сдавал на права по трансгрессии?
– спросил Дамблдор.

–  Нет, - ответил Гарри.
– Вроде для этого надо быть совершеннолетним?

–  Верно, - сказал Дамблдор.
– Значит, тебе нужно будет очень крепко держаться за мою руку. За левую, пожалуйста - как ты заметил, правая рука у меня сейчас не совсем здорова.

Гарри ухватился за протянутую руку Дамблдора.

–  Очень хорошо, - сказал Дамблдор.
– Ну, вперед.

Гарри почувствовал, что рука Дамблдора выскальзывает у него из пальцев, и вцепился в нее изо всех сил. В следующий миг в глазах у него потемнело, его сдавило со всех сторон сразу, он не мог вздохнуть - грудь как будто стиснули железные обручи, глаза словно вдавило внутрь черепа, барабанные перепонки прогибались, и вдруг…

Он жадно глотнул холодный ночной воздух и открыл слезящиеся глаза. У него было такое чувство, будто его пропихнули через очень тугой резиновый шланг. Только через несколько секунд Гарри заметил, что Тисовая улица исчезла. Они с Дамблдором оказались на безлюдной деревенской площади, в центре которой стоял старый военный памятник и несколько скамеек. Гарри запоздало сообразил, что только что трансгрессировал в первый раз в жизни.

–  Как ты?
– заботливо спросил Дамблдор.
– К этому ощущению нужно привыкнуть.

–  Нормально, - ответил Гарри, потирая уши, которые, судя по всему, с большой неохотой покинули Тисовую улицу.
– Но на метле все-таки лучше.

Дамблдор улыбнулся, плотнее стянул дорожный плащ у горла и сказал:

–  Сюда.

Он быстрым шагом двинулся вперед, мимо пустого трактира и нескольких домов. Часы на деревенской церкви показывали около полуночи.

–  Так скажи мне, Гарри, - проговорил Дамблдор.
– Твой шрам… Он у тебя болел хоть раз?

Гарри машинально поднял руку ко лбу и потер отметину в виде молнии.

–  Нет, - сказал он.
– Я даже удивлялся, почему это. Думал, он теперь все время будет огнем гореть, раз Волан-де-Морт снова набрал такую силу.

Гарри посмотрел на Дамблдора снизу вверх и увидел, что лицо у него довольное.

–  А я, напротив, думал иначе, - сказал Дамблдор.
– Лорд Волан-де-Морт наконец понял, что у тебя появилась опасная возможность проникать в его мысли и чувства. По-видимому, он закрылся от тебя при помощи окклюменции.

–  Я-то не жалуюсь, - сказал Гарри. Ему стало намного легче жить без тревожных снов и внезапных соприкосновений с эмоциями Волан-де-Морта.