– Вам это не показалось странным?

– Не показалось. Целитель хороший психолог. Он объяснил свой метод.

– Любопытно.

– Если лекарство подействует, нужды в повторном визите нет. Если не подействует, а он обещал только пятьдесят на пятьдесят, то встречаться тем более не стоит. Мол, боится, что в случае неудачи пациент его убьет.

– Сколько, если не секрет, вы отдали за снадобье?

– Десять тысяч долларов. И оплатил целителю такси, – грустно признался Вярцев.

– Занятный штрих. Во что же вам обошелся транспорт народного лекаря?

– В пятьсот рублей. И он потребовал расписку.

– Расписку на что?

– На десять тысяч долларов. Я написал ему от руки, что снадобье за эти деньги получил.

– Очень любопытно… А пятьсот рублей вы в расписке не указали?

– Нет, он просил расписаться только за доллары.

– Вы писали расписку своей ручкой?

– Нет, он мне дал свою.

– Не помните, как она выглядела?

Вярцев задумался:

– Белая, с золотым наконечником.

– Надпись на ручке не разглядели?

– Там были какие-то буквы, но мне было не до их чтения.

– Вы бы эту ручку узнали?

– Возможно, да, возможно, нет.

– Когда вы встречались со знахарем?

– Вчера в тринадцать ноль-ноль.

– Где?

– В гостинице «Турист». Третий этаж, триста тринадцатый номер.

– Символично.

– Я тоже так подумал.

– Как он выглядел?

– Никак. Не большой и не маленький. Лицом немного на лиса смахивает. Ни усов, ни бороды. Одет во что-то дешевенькое, а часы «Роллекс» и в булавке на галстуке бриллиантик карата в два.

– Не фальшивый?

– Могу вас уверить, голубчик, что нет. В камешках немного разбираюсь.

– Лысый? Седой? Брюнет? Блондин?

– Волосы нормальные, скорей густые. Седины не заметил, а цвета не запомнил. Но не блондин.

– В разговоре характерных особенностей не услышали? Особые словечки, сорные добавки, ругательства?

– Нормальная русская речь. Голос тихий, даже вкрадчивый.

– Какие чувства он у вас вызвал?

– Какие чувства может вызвать человек, обещающий вам жизнь?

– За десять тысяч долларов?

– Не вижу разницы…

Ерожин извинился, достал мобильный телефон, позвонил в управление и вызвал в гостиницу «Турист» следственную бригаду. Убрав трубку в карман, еще раз извинился и задал очередной вопрос:

– Вы страховку оформили?

– Я должен отвечать?

– Если ответите, мне это поможет.

– Вы расследуете убийство жулика, который меня жестоко наказал. Наказал, не только обворовав, но и унизив. Почему я должен помогать найти его убийцу? А если ему отомстил кто-то из обиженных?

– Во-первых, убийца доктора, вполне возможно, вовсе не жертва, а сам причастен к афере. Во-вторых, это моя работа, – улыбнулся Ерожин.

– Ваша откровенность, голубчик, подкупает. Да, я оформил страховку.

– Зачем? Вы, как я вижу, холостяк. Или у вас есть бедная мама пенсионерка?

– Я разведен и у меня растет сынишка. Я оформил страховку на него. Сын получил бы деньги в двадцать один год.

– Как называется страховая компания, с которой вы заключили договор?

– «Забота», если вам это интересно.

– Сколько вы вложили денег в страховой полис?

– В общей сложности пятьдесят тысяч долларов. Есть еще вопросы?

– Вы предлагали выпить. Если не передумали, налейте мне немного коньяку, – улыбнулся Ерожин. – Я бы выпил за ваше здоровье. Ведь теперь вам ничего не грозит. И заметьте, эту новость я принес совершенно бесплатно.

Игорь Михайлович с тем же безразличным выражением поднялся с кресла, открыл бар и вынул бутылку французского коньяка.

– Не сочтите за позу, подполковник, я с вами не лицемерю. После этой истории мне на деньги плевать. Я перестал воспринимать их как нечто важное. Деньги превратились в абстракцию, в символ, в пыль. Может, это пройдет, а может, и нет.

– Чем же вы будете жить? Вы же деловой человек.

– А чем живете вы?

– Работой и любовью. Я люблю свою жену.

– Жена – это привычка.

– Нет, у меня с женой роман. Мы каждый раз встречаемся, как влюбленные под часами.

– И вы не изменяете ей? По вашим котовским глазкам этого не скажешь.

– Случалось, но потом мне бывало стыдно.

– Вы счастливый человек.

– Не жалуюсь. Я перед вами разделся, теперь ваша очередь. Если бросите зарабатывать деньги, чем будете жить?