– Штук пять она на нас все-таки истратила – прикинул Дружников, разбирая гостинцы. – А остальное?

– Остальное за с-с-сервис…

– Хрен с ней. Для нас это все равно копейки.

Тарутян сварил кофе, и они уселись за стол:

– Как ты думаешь, Вадя, хохлушки к нам п-п-п-правда приедут?

– Как пить. Они тоже желают срубить с нас бабки. Да еще не делясь с «крышей». Так сказать, без налогов.

– Классная буженина. М-м-молодец Сурен, хоть на качестве не экономит.

– Молодец, что нас не выдал. Как ты думаешь, это были охранники из банка?

– Уверен. Они с самого начала шли по нашему с-с-следу. Помнишь, еще на Ленинградке?

– Интересно, как они вышли на твоего друга?

– Кто-то в лаборатории им про Сурена ляпнул. Я же не скрывал, что с ним учился. Возможно, Катя. Они же все нас теперь н-н-н-ненавидят. Ну, а дальше дело техники…

– Слушай, Коля, а может зря мы все это затеяли?

Тарутян не понял о чем речь:

– Вадя, ты о хохлушках или б-б-б-бабках?

– Обо всем. Тебе не кажется, что мы похожи на подонков?

– Есть н-н-немного, зато богатеньких. На мой взгляд, лучше быть богатым и здоровым, чем б-бедным и больным.

– И что дальше? Ну, получим мы паспорта на чужое имя, махнем с ними в ту же Турцию, а смысл? Жрать, пить, трахать шлюх? Ильич шагнул в новую эпоху, а мы, вместо того, чтобы взять его открытие, нести и развивать, заснем в этой теплой дыре? Тоже мне эмигранты – два жулика.

Тарутян отставил чашку с кофе, насупился и замолчал. Стало слышно, как вдали прогромыхала электричка, свистнула и остановилась. Николай поднял голову:

– Ну, и что ты п-предлагаешь?

– Не знаю. Мы же не дети, чтобы придти и сказать – простите, профессор, больше не будем. Но все-таки приятно считать себя честным человеком…

– П-п-приятно?! А ты погляди вокруг. Вся страна снизу доверху ворует. Мент спросил, откуда у нас б-б-бабки? Спросил?

– Не спрашивал.

– Ясное дело, не спрашивал. Помнишь, как он уважительно нам руки пожимал? Еще бы – по шесть штук долларов способны ему отвалить… Будь мы обыкновенные бомжи, пропившие документы, он бы с нами говорил по-другому. Он бы нас в отделение поволок, еще бы и по морде в-в-врезал. Нет, Вадик, в этой стране честность и глупость синонимы.

– Возможно, ты и прав. Ладно, Коля, давай завтракать, а то кофе совсем остыл.

И друзья принялись за деликатесы.

Кирилл Паскунов встречался с Гурамом Злобия и раньше. Но в загородной резиденции бизнесмена оказался впервые. Брат сенатора имел представление о пристрастиях грузинских богачей к помпезному шику. Особенно тех, кто разбогател в последние годы. Но такого размаха увидеть не ожидал. Дворец хозяина окружал огромный парк с мраморными фонтанами. Скульптурные Наяды и Купидоны возникали в самых неожиданных местах и поражали количеством. Необычайная стерильность газонов наводила на мысль – тут траву не стригут, а бреют лезвиями от «Жилет». В небольших прудиках дремали загадочные рыбы. А диковинным растениям парка позавидовал бы любой ботанический сад. Неудивительно, что Гурам Давидович гордился своими владениями и пользовался возможностью поразить гостя. Для этого он предложил Кириллу Антоновичу прогуляться перед обедом, совмещая прогулку с аперитивом и беседой. И аргумент для променада нашел вполне веский – «и у стен бывают уши». Правда, уши все же присутствовали – лакей в белом халате катил за ними тележку с напитками, а по бокам, на почтительном расстоянии, вооруженные, как десантники перед атакой, следовали два телохранителя. Но демонстрация роскоши и мощи Кирилла Антоновича не впечатляли. Он прекрасно понимал – одно слово его брата если и не стоит всего этого великолепия, то вполне способно посодействовать переходу собственности грузина в другие руки. Понимал это и хозяин. Поэтому и не спешил переходить к делу, а развлекал гостя рассказом о своей недавней поездке в Африку, откуда в качестве охотничьего трофея привез две львиные шкуры. Кирилл Антонович для порядка восхитился отвагой грузина, но для себя отметил, что страсть к сафари становится неотъемлемым атрибутом быта российских нуворишей. Да и отваги особой для этого не требовалось. За пятнадцать тысяч долларов аборигены готовы не только подогнать льва к заезжему стрелку, но и предварительно усыпить зверя ровно настолько, чтобы тот, не утеряв возможности передвигаться, стал не опаснее домашней овцы.

Надо отдать должное, Гурам обладал чувством меры и решил дать возможность высказаться и гостю:

– За морями хорошо, а что творилось у нас на родине в мое отсутствие?

– Я стараюсь избегать лишних общений и лишней информации.

Гурам подмигнул Паскунову и похлопал его по плечу:

– Ты, Кирилл, молодец, хорошо устроился. Брат на передовой, можно и расслабиться… Не так ли?

– Каждый находит радости в своем. Но и у меня бывают любопытные встречи. Недавно говорил с одним ученым. Он сделал удивительное открытие – обнаружил ген честности в мозгу человека.

– Это, надеюсь, шутка?

– В том-то и дело, что нет. Он научился этот ген активизировать.

– А результат?

– Человек после этого не может воровать…

Гурам остановился, взял с тележки два бокала, один протянул гостю:

– Это великое открытие. Давай выпьем, дорогой, за здоровье этого ученого. Кстати, как его зовут?

Кирилл Антонович не собирался раскрывать карты:

– Имя запамятовал. У меня где-то лежит его визитка.

Гурам пригубил коктейль и вернул бокал на тележку:

– Попадется визитка на глаза, сообщи координаты ученого. Я бы с удовольствием с ним познакомился.

– Хотите испробовать открытие на себе?

Грузин громко рассмеялся:

– У меня, дорогой, с этим геном все в порядке. Но есть и другие люди. Например, мои сотрудники, а их несколько тысяч. И каждый понемногу ворует. Ты, надеюсь, понимаешь, какие я несу убытки?

– Догадываюсь. Но мы с вами деловые люди…

– Дорогой Кирилл, я умею быть благодарным. Можешь не сомневаться, твоя протекция не останется без вознаграждения.