Александр Ильич уселся в кресло и набрал номер. Мобильный Сурковой оказался отключен. Ученому это не понравилось. Катерина отличалась ответственным отношением к делу, и хоть ценностей в арендованных апартаментах больше не хранилось, сами подопытные продолжали там жить. Александр Ильич отложил трубку и невидящим взглядом посмотрел на жену:

– Странно.

– Не отвечает?

– Отключила телефон.

– Действительно, странно.

Бородин, казалось, ее не слышал. Он размышлял вслух:

– Допускаю, что задремала, но зачем выключила телефон?

– Некого послать справиться? – тревога мужа усилила ее собственную.

– Отец, что ты там застрял? – крикнул Арсений из кабинета. Родитель не отозвался, и сын пришел в столовую выяснять.

– Сынок, мне надо пробежаться до аппаратной. Катя не отвечает.

– Брось, отец. Идем работать. Я сейчас пошлю туда кого-нибудь из охраны. Или, еще проще, давай позвоним твоим мужикам. Они же рядом?

– Как ты себе это представляешь? Люди поймут, что за ними ведется наблюдение.

– Они и так давно все понимают.

– А у них есть телефоны?

– Трофим им выдал. Они у нас теперь сыщики.

– Ладно, набери, я поговорю.

Арсений набрал номер и передал трубку отцу.

– Лыкарин слушает, – заспанным голосом отозвался Федор.

– Доброй ночи. Вас тревожит профессор Бородин.

– Доброй ночи, Александр Ильич.

– Простите, если разбудил.

– Ничего, мне на развод не вставать.

– Федор Иннокентьевич, в квартире номер семь, дверь которой рядом с вашей, дежурит моя помощница. Позвоните ей, пожалуйста, в дверной звонок, и попросите со мной связаться. Я подозреваю, что она заснула и отключила телефон.

– Сейчас сделаем. Не отрубайтесь. – В трубке стало слышно, как хлопнула дверь, затем наступила тишина, потом громкий стук, и снова зазвучал голос Лыкарина: – Звонил, стучал – никто не отзывается.

– Ничего не понимаю! Она должна быть там…

– Хотите, войду.

– Федор Иннокентьевич, голубчик, каким образом? У вас же нет карты.

В трубке хмыкнули.

– Обижаете, Александр Ильич. Соседняя хата тоже на первом этаже, и у нее есть окна. С моим профессиональным навыком это займет не больше трех минут.

– Тогда сделайте одолжение.

– Хорошо, я войду и перезвоню.

Александр Ильич медленно опустился в кресло. Мария Николаевна тронула его за плечо:

– Саша, что там происходит?

– Надо ждать. Лыкарин сейчас войдет в квартиру.

– Как я понимаю, папа, электронный замок ему не помеха…

– Сказал, что за три минуты управится.

– Я, пожалуй, переманю твоих уголовников к себе в банк. Ребята честные и с хорошим профессиональным опытом.

– Сынок, мне сейчас не до шуток.

– Прости, папа.

Звонок раздался через семь минут. Голос Лыкова звучал напряженно.

– Женщина без сознания. Наглоталась колес. Пытаюсь привести в чувство. Вызовите лекарей.

Мария Ивановна первой бросилась к городскому телефону и вызвала скорую. Положив трубку, взяла мужа и сына «под локотки» и подтолкнула к парадному. На пороге перекрестила. Захлопнув за ними дверь, отыскала сердечные капли, выпила и упала в кресло. Сидела неподвижно. В голове билась одна короткая мысль – «лишь бы успели».

Александр Ильич с сыном оказались на месте одновременно с каретой скорой помощи. Несмотря на открытое окно, видимо, послужившие Лыкарину дверью, в помещении стоял тошнотворный запах. Девушка лежала на раскладушке и тихо стонала. На ее бледном лице начинал проступать румянец. Лыкарин отчитался по-военному четко:

– Влил пару литров воды, подержал за ноги над унитазом. Вроде оклемалась.

– Имеете медицинский опыт? – спросил Арсений.

– Приходилось вытягивать торчков после марафета…

Врач покрутил в руках пустую упаковку от таблеток, спрятал в карман и дал команду санитарам. Суркову унесли в реанимобиль. Александр Ильич задержал врача в прихожей:

– Она выживет?

– Она уже выжила. Скажите спасибо этому господину, – доктор указал на Лыкарина и улыбнулся. При голубой пижаме в мелкий цветочек спаситель выглядел весьма колоритно.

Арсений заметил на панели, возле мониторов, конверт с надписью шариковой ручкой «ПРОФЕССОРУ БОРОДИНУ ЛИЧНО», и протянул отцу: